К 150-летию издания «Жития преподобного Серафима»
Среди иерархов прошлого видное место занимает митрополит Московский Филарет (Дроздов; † 1867). Нет, кажется, такой области церковной жизни, где бы он не проявил себя: только его «Собрание мнений и отзывов» составляет 12 томов. Более сорока лет святитель занимал Московскую кафедру, долгое время был постоянным членом Святейшего Синода. Богослов, церковный историк, проповедник, поэт (вспомним его ответ А. С. Пушкину словами: «Не напрасно, не случайно, жизнь от Бога мне дана…»), митрополит Филарет, безусловно, яркое явление в отечественной истории XIX века.
Но Московский митрополит был прежде всего монахом. Именно поэтому такое большое внимание уделял он духовному опыту русских подвижников, тщательно собирая и издавая их наставления, поучения, жизнеописания. Одним из первых в этом ряду стоит великий старец преподобный Серафим Саровский.
Митрополит Филарет и старец Серафим не были лично знакомы. Однако сохранились свидетельства, как высоко почитал старца Московский Владыка. Так, он писал: «Прекрасен совет отца Серафима не бранить за порок, а только показывать его срам и последствия. Молитвы старца да помогут нам научиться исполнению».
Главным звеном в духовной связи великих старцев — митрополита Филарета и преподобного Серафима — был наместник Троице-Сергиевой Лавры архимандрит Антоний (Медведев; † 1877). С 1820 года послушник Андрей, впоследствии инок, а затем строитель (настоятель) Высогорской пустыни близ Арзамаса Антоний, часто посещал преподобного Серафима и пользовался его душеполезными советами. Как-то, будучи искушаем помыслами о скорой кончине, он подошел к блаженному старцу и исповедал свои скорбные мысли. «Неверны они,— отвечал ему преподобный Серафим,— Промысл Божий вверяет тебе обширную Лавру. Милостиво принимай там из Сарова братию или кого я пришлю. Не оставь сирот моих, когда дойдет время. А теперь — гряди во имя Господне».
Все это было непонятно молодому иноку, но вскоре разъяснилось. Спустя два месяца он получил письмо от митрополита Филарета, где говорилось: «Преподобный отец строитель! Мысль, которую я вчера имел, но не успел сказать, сегодня, предварив меня, сказал мне другой; сие внезапное согласие сделалось свидетельством того, что она пришла недаром… При помощи Божией, благоугодно Богу и Преподобному Сергию можете Вы послужить в его Лавре, где упразднилось место наместника… приглашаю Вас в служение сие». Здесь важно обратить внимание на начало письма: прежде нежели митрополит Филарет решился предложить вакантное место малоизвестному настоятелю далекого Нижегородского монастыря (Владыка встречался с отцом Антонием до сего случая лишь однажды — в 1824 году), к нему пришел некий странник, который прямо указал на отца Антония как на наместника Лавры. Духовная связь митрополита Филарета и старца Серафима из этого контекста вырисовывается явно.
Лаврский наместник неоднократно беседовал с Московским митрополитом о церковной жизни. До сих пор сохранилось более полутора тысяч писем Владыки архимандриту Антонию. Большая же часть писем отца наместника, к сожалению, утрачена в прошлом веке. В переписке отец Антоний делился своими воспоминаниями о встречах с известными старцами-подвижниками, не мог он обойти вниманием своего наставника — преподобного Серафима. Архимандрит Антоний благоговейно хранил прижизненный портрет отца Серафима. Последний же, как известно, за неделю до кончины вручил одному из саровских иноков образ Преподобного Сергия со словами: «Сей образ, присланный мне честным архимандритом Антонием, наместником святой Лавры от мощей Преподобного Сергия, наденьте на меня, когда умру, и с ним положите меня в могилу». Эти и другие свидетельства не могли не запомниться митрополиту Филарету.
Верный наставлению преподобного Серафима, отец Антоний с радостью принимал в свою Лавру саровских пострижеников. Казначей Саровской пустыни отец Сергий перешел в Лавру вскоре после отца наместника и нес там те же послушания. Имея склонность к литературным занятиям, он еще в Сарове начал вести записи о жизни и подвигах саровских старцев, особенно Марка и Серафима. В стенах Лавры ему много помогали профессора Московской Духовной Академии Ф. А. Голубинский и П. С. Казанский, а также архимандрит Сергий (Ляпидевский, впоследствии митрополит Московский; † 1898).
В 1837 году, спустя всего четыре года по кончине преподобного Серафима, архимандрит Сергий закончил «Сказания о жизни и подвигах блаженной памяти отца нашего Серафима, Саровской пустыни иеромонаха и чудотворца». Автор предпослал «Сказаниям» житие другого Саровского подвижника — старца Марка. Рукопись была представлена отцу наместнику, который и доложил о ней митрополиту Филарету. Последний, отправляясь в Санкт-Петербург для присутствия в Святейшем Синоде, взял ее с собой, чтобы ходатайствовать о разрешении к выпуску. Вначале дело шло успешно, но затем неожиданно приостановилось: первенствующий член Синода митрополит Санкт-Петербургский Серафим (Глаголевский; †1843), с большим недоверием относившийся к сверхъестественным и чрезвычайным событиям, которыми изобиловали «Сказания», не дал согласия на издание книги. Митрополит Филарет твердо защищал изложенное в житиях старцев. Непоколебимая позиция Московского Владыки позволила напечатать житие схимонаха Марка. Митрополит Филарет так писал об этом отцу наместнику (6 января 1838 года): «Дело о житиях отца Марка и отца Серафима не так хорошо продолжилось. Наш первоприсутствующий употребляет иногда в большом избытке осторожность от ложных чудес. Я не промолчал и, по замечанию других, не повредил истине… житие отца Марка дозволено напечатать с исключением некоторых мест, а житие отца Серафима лежит до лучшего времени… Помолитесь, чтобы Бог устроил полезное. Теперь рассматривается житие Георгия, затворника Задонского, надобно посмотреть, чем сие кончится. В сем житии дается важное свидетельство об отце Серафиме, которого отец Георгий не видывал, но от которого внезапно чрез присланного получил увещание не оставлять своего места, тогда как Георгий действительно боролся с мыслью оставить Задонский монастырь».
Митрополита Серафима особенно насторожили описания чудесных видений преподобного Серафима. Во многом это было обусловлено характером архиерея, скептически относившегося к мистическим явлениям. Он положил много сил в борьбе с мистицизмом, набиравшим силу в начале XIX века: так, по его усилиям был отправлен в отставку министр народного просвещения и духовных дел князь А. Н. Голицын (1773— 1844), один из ведущих адептов этого течения. Поэтому в описании чудесных событий в жизни преподобного митрополит Серафим увидел в первую очередь соблазн для окружающих.
Известия о противодействии Санкт-Петербургского митрополита очень огорчили отца Антония. Он снова просмотрел житие и послал Владыке с просьбой провести книгу только через лаврскую духовную цензуру, а до Святейшего Синода дело не доводить. Митрополит Филарет выразил сомнение в подобном предприятии. 22 июля 1838 года он отвечал отцу Антонию: «Если думать о напечатании, то затруднение представят некоторые сказания о видениях. Цензура едва ли согласится пропустить в свет чудесное в жизнеописании без высшего свидетельства церковного. Но исключить их из жития было бы похоже на святотатство». Но далее митрополит Филарет указывает неожиданный обходной путь: «Пусть способные и охотные в обители писали бы житие для себя и для желающих, и было бы благословение пишущим и польза читающим». Митрополит Филарет просил сделать для него список с оригинала.
Отец Антоний провел житие через лаврскую духовную цензуру. Однако по одобрении цензоры объявили, что необходимо показать рукопись в Святейшем Синоде. Благословляя представление в Синод, митрополит Филарет писал отцу наместнику 11 августа 1838 года: «Пусть сделает опыт… представить Святейшему Синоду житие отца Серафима… Духовные наставления [преподобного Серафима] лучше цензуровать отдельно, чтобы в случае затруднений для жития не затруднить и им дорогу».
20 ноября 1838 года Владыка Филарет писал из Санкт-Петербурга: «Ведати подобает Вам, отец наместник, что есть надежда иметь напечатанными жития отца Серафима и отца Марка». Но и на сей раз надежды не оправдались. Более года дело пролежало без движения, поскольку Святейший Синод счел нужным произвести исследование о старце Серафиме на месте его подвигов. Епископ Тамбовский Арсений (Москвин, впоследствии митрополит Киевский; † 1876) прислал благоприятный ответ. 30 апреля 1840 года дал «благоприятный делу» отзыв и митрополит Киевский Филарет (Амфитеатров; †1857). Московский митрополит Филарет с радостью писал отцу наместнику 15 ноября 1840 года: «Спешу сказать Вам, что на сих днях получено от Преосвященного Тамбовского доброе донесение касательно жития отца Серафима». Интересно привести несколько слов из этого «доброго донесения». «Я нахожу, — писал Владыка Арсений, — помянутую рукопись во всех ее подробностях совершенно согласной с истиной… Что касается дара прозорливости, то свидетелей на это может быть очень много, в число коих я могу включить и самого себя. Ибо когда я был в Саровской пустыни, я видел его [преподобного Серафима] самого, долго беседовал с ним и получил от него на память некоторые вещи, в которых, а еще более в словах и действиях, я получил указание на будущее. Это был последний год его жизни, и мне уже не суждено было видеть его».
Отец Антоний, получив такие известия от митрополита Филарета, полагал, что дело близится к завершению, но разрешения на издание в Синоде так и не было. Более того, вскоре он получил от Московского архипастыря весьма неутешительное письмо (от 6 декабря 1840 года). «Я думал было,— писал Владыка,— доложить, чтоб •напечатать вместо предисловия донесение Преосвященного Тамбовского, но и сие сделать не оказалось возможным. Владыка, Санкт-Петербургский [Серафим] опять восстал со своими недоумениями о чудесных событиях, а митрополит Иона (Васильевский, митрополит Мцхетско-Карталинский, с 1832 на покое; †1849) жаловался, что Преосвященный Тамбовский не называл по именам свидетелей… Мне удалось ослабить сомнения Ионы, а с Владыкой Серафимом помириться, что если и Преосвященный Подольский, который не читал книги, прочтет ее и не усомнится, то голосов в ее пользу будет достаточно. На сем остановилось дело».
Черту в затянувшейся истории подвел епископ Каменец-Подольский Кирилл (Богословский-Платонов; †1841). «По внимательном прочтении сей рукописи, — писал он в отзыве, представленном в Святейший Синод, — не нашел я ничего сомнительного к напечатанию оной по назидательности сказания для любителей жизни монашеской… Издание в свет оного признаю приличным». Это мнение положило конец колебаниям цензурного комитета. В том же 1841 году «Сказания» были напечатаны в Санкт-Петербурге.
С тех пор житие старца Серафима неоднократно издавалось и в нашей стране, и за рубежом. Наиболее фундаментальный труд — «Серафимо-Дивеевская летопись» архимандрита (впоследствии митрополита) Серафима (Чичагова; †1937) вышла впервые в свет в 1896 году. Но скромный труд архимандрита Сергия, книга, написанная очевидцем преподобного, представляет для исследователей русской агиографии особый интерес.
В. АЛЕКСАНДРОВ
