После праведной кончины слава о святой жизни отца Серафима не только не ослабела, но стала все более и более распространяться. Этому способствовали и новые чудеса его, о которых приходили вести отовсюду. Так, он приходил во сне и исцелял болящих, в других местах чудодействовала вода из его источника или даже слитая с кусочков от камней его; в Сарове и Дивееве исходили бесы от несчастных одержимых; кому помогал песочек от его могилы или кусочки хлеба, раздаваемые в Дивееве, в память сухариков отца Серафима; творили чудеса частицы мантии его и т. д….
И всех чудес поистине невозможно ни собрать, ни записать. Нам известно от собеседников Саровского игумена Иерофея, что обитель и не очень стремилась предавать письмена, рассказы тысяч людей о помощи от преподобного; так их было много; да и более смиренным считали иноки молчать о них, чтобы не показаться людям славолюбивыми для корысти в пользу обители… Особенно полна преданиями о батюшке и его чудесах прилегавшая страна к Сарову на 100—200 верст в окружности… Не было почти дома, где путешественникам не пришлось бы услышать рассказы о «нашем батюшке».
И вот с самого момента кончины его стали служить панихиды по нем… И нередко можно было видеть в домах его изображения: то кормящим медведя, то молящимся на камне, то шествующим по лесу с топориком…
Так голос церковного предания, движимый Духом Божиим, еще ранее открытого прославления уже канонизировал отца Серафима, как несомненно святого. И оставалось только признать это официальным и торжественным решением церковной власти.
Впервые на свет Божий вынес эту святую мысль официально настоятель Саровский Архимандрит Рафаил. Еще при нем была составлена особая комиссия по вопросу о прославлении отца Серафима. Она собрала материалы о житии и чудесах преподобного и представила их в Тамбовскую Духовную Консисторию… Но дело почему-то заглохло… Однако да будут благословенны имена первых делателей сих, и особенно — Архимандрита Рафаила. Далее мы еще упомянем его благословенное имя.
Двадцать лет спустя, по постановлению Святейшего Синода, с одобрения Государя Николая II, в 1903 году, 11 января, другою комиссией, под председательством Митрополита Московского Владимира, была освидетельствована могила преподобного и из-под свода ее извлечен гроб-колода, в коем был погребен отец Серафим. Цвет гроба был почти черный; дно его в ногах с правой стороны, а также верхняя часть крышки несколько истлели; и но многих местах наружной оболочки дерево оказалось мягким и сырым. Но вообще гроб сохранился крепким. По снятии крышки внутренние стенки тоже оказались сырыми и с плесенью и трех местах. Но запаха не было никакого. В гробу присутствующие увидели остов почившего, покрытый остатками истлевшей монашеской одежды. Тело преподобного предалось тлению, но кости, совершенно сохранившиеся, были расположены правильно, и легко отделялись одна от другой. Волосы главы и бороды, седовато-рыжеватого цвета, тоже сохранились. Подушка под главою старца была наполнена мочалой. В ногах лежали ступни из лык. Под руками преподобного был медный литой крест вершка в три величиной.
Итак, святые мощи не сохранились в целости… Православные русские люди так привыкли к мысли о нетленности останков святых, что некоторые смутились открытым событием… И притом — такого великого Угодника… А враги Церкви, безбожники и сектанты, постарались использовать этот факт для агитации против Православия. Тогда первенствующий член Святейшего Синода, митрополит Петроградский Антоний (Вадковский) опубликовал особое послание от 20 июня. В нем он не скрыл правды об останках мощей отца Серафима; но разъяснил, что святость праведных людей определяется их богоугодной и благодатной жизнью, а потом уже чудесами; нетление же мощей является дополнительным и не обязательным признаком. Так, кости от Пророка Елисея воскресили мертвого; головные повязки Апостола Павла совершали чудеса; даже тень Апостола Петра исцеляла больных. И вообще от многих святых не сохранилось целых мощей. Потому нет никаких оснований смущаться православным… И на прославление потекли в Саров тысячами.
Канонизация была назначена на 19 июля, на день рождения отца Серафима.
К этому времени в Саров со всех концов Святой Руси сошлись не меньше 100 тысяч человек, для помещения которых был создан вокруг монастыря целый временный «городок» из дощатых бараков. Святая Русь пришла на торжество своего святого, родного, «нашего батюшки». С великою верою обходили богомольцы святыни Саровские. И снова, и снова потекли чудеса. Вот 12-летний мальчик Вася Иовлев, немой от рождения, пришел из далекой Сибири, из села Илисского, Енисейской губернии, с своею бабушкою. Выкупался в источнике отца Серафима и… заговорил. (…) Вот молодая девушка Агриппина Табаева, из села Тазнеева, Симбирской губернии, слепая от рождения, после вторичного купанья в том же источнике стала видеть… Boт 50-летний мещанин города Спасска Рязанской губернии, Василий Богомолов, разбитый параличом 7 лет назад, приведенный в Саров на источник отца Серафима, встает и говорит… И костыли тут же бpocaет… Вот несчастная мать четверых детей, горемычная вдова, страдавшая слепотою уже 16 лет, оставляет и дом и детей и идет из города Верного, пройдя 600 верст пешком, и получает зрение…
Само прославление происходило так. Еще 3 июля Митрополит Петербургский Антоний с Епископами Нижегородским Назарием и Тамбовским Иннокентием перенесли гроб с мощами отца Серафима из могилы его в больничную церковь Святых Зосимы и Савватия и переложили их в новый кипарисный гроб, дар Государя и Государыни. А этот гроб в свою очередь был вложен в дубовую колоду и поставлен на середине храма до дня прославления.
19 июля была совершена панихида в Успенском соборе и во всех других храмах обители за почивших Государей, святителей Тамбовских, игуменов монастыря, — живших за время подвижничества отца Серафима и до последних лет, — и за родителей преподобного — Исидора и Агафию, а также и за самого «приснопамятного иеромонаха Серафима».
А народ все прибывал… Шли крестные ходы с разных концов Руси… Общества хоругвеносцев из Нижнего Новгорода, Суздаля, Тулы, Рязани, Ярославля и пр. и пр. несли свои жертвы — хоругви в Саров Угоднику… 17 июля из обители вышел крестный ход навстречу двум крестным ходам монахинь из Дивеева и Понетаевки. Впереди их несли Серафимову икону Умиления Божией Матери… Сироты его дождались прославления своего батюшки… Умилительное то было зрелище. Как бы сам Серафим встречал своих чад духовных… Немало слез пролито было тут всеми…
В тот же день к вечеру прибыл Государь с обеими царицами, Великий князь Сергей Александрович с Великой Княгиней Елизаветою Феодоровною, Великие князья Николай и Петр Николаевичи и иные царственные лица и сопровождавшие их министры: Плеве, Хилков, Саблер, Воронцов-Дашков и другие. Народ радостно приветствовал своего Царя.
В семь часов того же 17 июля была отслужена заупокойная утреня (парастас) за отца Серафима. А в 11 часов ночи гроб его был перенесен из больничного храма в прежнюю могилу, которая к тому времени была прекрасно обделана мраморными плитами, и в нее был сделан спуск по железной лестнице. 18 июля в пять часов утра совершена была ранняя литургия во всех храмах обители. Царь и обе Царицы присутствовали в Антониевском приделе Успенского Собора и сподобились причаститься Святых Тайн. А после поздней литургии благовест пригласил всех совершить последнюю поминальную панихиду по рабе Божием отце Серафиме. Присутствовал и Царь. А после нее Митрополит Антоний освятил чудную раку и сень над будущим местом почивания Угодника, устроенную иждивением Государя и Государыни. Действительно, это роскошное произведение художества в русском стиле «царственной Москвы». Рака из желтовато-серого мрамора. А над нею сень высотою 12 аршин из позолоченой бронзы с пятью главами. Кругом чудные лампады.
В последний раз помянули «приснопамятного иеромонаха Серафима» как простого человека… Отныне он будет прославляться уже во святых…
В шесть часов вечера началась всенощная. Народ не мог вместиться в монастырь даже в третьей части своей, и молился вокруг него… Когда пришло время литии, все зажгли свечи и крест и ход направился в храм Святых Зосимы и Савватия. Все сначала поклонились земно мощам преподобного. А после хождения вокруг гроба Государь и Великие князья с назначенными архимандритами вынесли его наружу, где он был поставлен на носилки и поднят высоко над головами всех. Это был потрясающий момент. Раздались рыдания, потекли слезы… Под крестный ход подстилали холст, полотенца… А по сторонам лежали больные и убогие. С пением литии крестный ход двинулся вокруг Успенского собора. При мерцании тысяч свечей, при чудном богослужении и пении Митрополичьего Петроградского, Архиерейского и Тамбовского хоров, при общем пламенном молитвенном настроении, а главное — благодатью Угодника Божия Серафима был такой молитвенный подъем, что невозможно было удержаться от слез… И в это время совершилось еще несколько чудес. Вера Чернышева из Астраханской губернии, двух лет, находившаяся в параличе со сведенными ногами, встала с одра и пошла за крестным ходом, другая исцелилась от припадков. Но зачем нам перечислять новые чудеса? И тех, которые совершены были при жизни отца Серафима, не вместить человеку! А сколько их еще будет потом…
После литии святые мощи были поставлены посредине храма.
Приблизился момент полиелея… За все эти дни было сказано много проповедей и архиереями и проповедниками из Петрограда: протоиереями Орнатским и Рождественским. А ко времени самого прославления вышел говорить местный Тамбовский святитель Иннокентий. В заключение своего слова он сказал: «Еще мгновение — и откроется крышка этого спасительного гроба, явятся благодатные
останки… дивного во святых Божиих Серафима, но кроткого, смиренного и убогого в земной жизни. И в умиленной радости веры нашей… воспоем ему: «Ублажаем Тя, преподобие отче Серафиме!..»
Все духовенство вышло на средину храма. После пения «Хвалите имя Господне» все стали на колени, а священнослужители запели величание преподобным: «Ублажа-а-ем, ублажа-а-а-ем Тя, преподобие отче Серафиме, и чтем святую па-а-а-а-а-мять Твою, наставниче монахов и собе-е-седниче Ангелов». Этот момент и считается церковным прославлением святых.
После прочтения Евангелия, когда архидиакон Александро-Невской Лавры Иоанн читал прошение «Спаси Боже люди Твоя», то среди святых упомянул и в первый раз: «и преподобного и Богоносного отца нашего Серафима Саровского и Всея России Чудотворца», их же молитвами «Многомилостиве Господи, услыши нас грешных и помилуй». И понеслись первые молитвы православной Церкви: «Господи помилуй, Господи, Господи помилуй» (12 раз). Священнослужители, а за ними Царствующие лица и народ начали прикладываться к мощам Угодника Служба продолжалась, а народ все продолжал прикладываться… Кончилась она уже к полуночи, а храм был открыт, и тысячи людей шли и шли к новопрославленному святому с верою и просьбами…
19 июля поздняя литургия началась в 8 часов утра. На малом входе, при пении духовенством: «Придите поклонимся и припадем ко Христу», — священноархимандриты взяли кипарисовый гроб с мощами и понесли его впереди в алтарь… Так святой угодник Божий предшествовал в поклонении Господу и Спасителю… Невольно вспоминается при этом тот далекий момент, когда смиренный иеродиакон Серафим удостоился видения Самого Господа Иисуса Христа, тоже на литургии и приблизительно почти в тот же момент ее… Сбылось таинственное благословение, которым тогда усладил душу его Спаситель, исполнив его божественной любовью… Потом мощи, после обнесения их вокруг престола, были снова вложены в дубовую колоду-гроб, но уже не на середину храма, а в уготованную преславную раку под чудной сенью… Здесь нашел обиталище «Убогий» Серафим, всю жизнь бегавший славы, и за малейший соблазн поставивший себя на 1001 день и ночь на камни… «Смиривыйся вознесется…» При этом моменте случилось новое чудо. Среди богомольцев стояла приехавшая из Москвы Евдокия Масленникова (из купеческого сословия), с своею больною дочерью Екатериной, 12 лет. Она страдала припадками эпилепсии и уже два года ничего не могла говорить. Доктора не помогали. При пронесении гроба мимо мать коснулась его платком и потом отерла им лицо больной деточки. И та, на глазах у всех, произнесла имя свой матери и начала говорить как здоровая… После она была сподоблема Митрополитом причащения Святых Тайн.
К концу литургии произнесено было слово Архиепископом Казанским, бывшим Тамбовским, Димитрием «в честь и память» преподобного. В нем, между прочим, он выразил обычную для Православного сознания мысль о том, что «Святая Церковь, в силу богодарованной ей власти, несомнительно, всенародно удостоверила и утвердила эту общую веру в святость и ходатайственную силу пред Богом великого подвижника веры и благочестия, которого с глубоким умилением и благочестия, которого с глубоким умилением и благоговением давно уже ублажают и прославляют вси роди земли Российской».
После литургии начался молебен Новому Чудотворцу. При пении тропаря: «От юности возлюбил еси Христа, Блаженне» гроб был вынут из раки и передан на руки Государя и Великих князей, коими при участии архимандритов был вынесен из собора для шествия вокруг храма. Высокое религиозное одушевление снова охватило тысячи народа. Затем мощи были водворены на свое место уже для постоянного поклонения. Этим закончилось прославление, или канонизация, Святого Праведника.
На другой день Государь и другие лица посетили Дивеев и поклонились иконе Умиления Божией Матери и осматривали пустыньку отца Серафима и прочие реликвии. После их отьезда, на другой день, 21 июля, было совершено освящение в Сарове нового пятиглавого храма в честь новопрославленного святого. Храм сооружен над келиею его, которая помещена в западной части храма… Всю северную сторону этой келии — часовни занимает большая картина явления Богоматери преподобному Серафиму 25 марта 1831 года. В ней хранятся все перечисленные выше вещи батюшки. Сюда же были составлены и пожертвованные хоругви и иконы ко дню прославления его.
А 22 июня освящен левый придел во имя преподобного Серафима в храме Святой Троицы в Дивеевском женском монастыре. Здесь так верили в святость и прославление батюшки, что еще с 1875 года заготовили особый придел для отца Серафима… Так вера не посрамляет чад ее…
Пока кончилась святая история… Еще будет продолжение ее. В предвидении ее вспомним и о других останках от святого человека Божия… Не хочется еще расставаться с ним… Все дорого — Серафимово… И мы не сомневаемся, что и читателям дороги и самомалейшие воспоминания о святом и великом светильнике России и всего мира; потому поместим описание автора «Летописи Серафимо-Дивеевского монастыря» отца Л. Чичагова, впоследствии Митрополита Пет-роградского Серафима, лично проверившего справедливость нижеизложенного.
Как мы видели, одно Святое Евангелие, обгоревшее при пожаре, досталось ближайшему сотаиннику дивного откровения о «стяжании благодати» Н.Л. Мотовилову. Он же сообщает и о других вещах.
«Игумен Нифонт также благословил меня и образом Божией Матери Жизнеподательницы, он небольшой на кипарисе; тот самый, которым благословила его родительница его при дозволении ему остаться навсегда в Сарове. Мне отдали еще ту самую книжку «Алфавит Духовный» (Димитрия Ростовскою) с недостающими с начала несколькими листами, по которой он сам, великий старец Серафим, учился духовной жизни. И из двух крестов, всегда бывших на нем, маленький крест, вырезанный его руками и обложенный серебром из того старинного рубля серебряного, который дала ему его матушка, отпуская его на богомолье в Киев, и который был на нем. «А медный большой другой крест осьмиконечный, его благословение», — сказал мне тогда игумен Нифонт, — «и образ Божией Матери, Радости всех радостей, пред которою он стоял на коленях и скончался, отдал я и его девическую Дивеевскую обитель».
«Скоро после погребшим родилась сама собою мысль о сохранении памяти о достоблаженном старце Серафиме. Стали собирать и хранить его портреты. Так мать дивеевской сестры Анастасии Протасовой, имея большую приверженность к отцу Серафиму, просила раз у него благословения списать с него портрет. Отец Серафим отмечал на это: «Кто я, убогий, чтобы писать с меня вид мой? Изображают лики Божии и святых; а мы — люди, и люди-то грешные…» Но мать сестры Анастасия стала умолять его с настойчивостью не отказать ей. Тогда только из уважения к ее усердию он уступил ее желанию и сказал: «Это — в вашей воле. Пусть будет по вашему усердию». Благодаря таким убеждениям были собраны и доныне находятся в Саровской обители, в квартире настоятеля, два верных изображения со старца Серафима: одно написано в то время, когда старцу было около 50 лет. Отец Серафим представлен с открытою главою; лицо у него — чистое, белое, глаза голубые, нос прямой, с небольшим возвышением, волосы светло-русые, густые, с проседью; усы и борода густые, тоже с проседью; рука одна с другою соединены на груди. Старец стоит одетым в мантию. Этот портрет написан академии художником Дим. Евстафьевым для госпожи Анненковой и ею передан в Саровскую пустынь.
Другой портрет, находящийся также в келии Саровского строителя, написан с натуры лет за пять до кончины старца. Отец Серафим изображен в мантии и епитрахили и поручах, как он приступал к причастию Святых Тайн. По этому портрету видно, что лета и иноческие подвиги имели влияние на внешний вид старца. Здесь лицо представлено бледным, удрученным от трудов. Волосы на голове и на бороде густые, но не длинные и все седые. Правая рука положена на епитрахили у груди. Этот портрет написан художником Серебряковым, который был после иноком Саровской обители и в ней опочил вечным сном. Художники Саровской пустыни кроме портретов написали на полотне картину его смерти, снимок с которой при жизнеописаниях прилагается с немногими взятыми с действительности дополнениями в подробностях.
Те лица, у которых были вещи отца Серафима, тщательно стали хранить их у себя; а другие старались приобрести из его вещей на память себе. По заведенному с давних пор в Саровской обители порядку, все вещи после смерти брата сносятся в так называемую «рухальную» (кладовую рухляди) и делаются общим достоянием обители. Всякий брат, в чем нуждается, то и берет из рухальной и износивший одну вещь, переменяет на другую. Вещи отца Серафима, поступившие в то же хранилище, не остались там, но по усиленным просьбам почитателей старца розданы были для них старшими из братии, отцом Нифонтом и отцом Исаиею. Так, у инока Саровской пустыни, Гавриила, был портрет отца Серафима. Счастливый владетель так дорожил им, что не хотел никому показывать его, и если показывал самым близким особам, то никак не выпускал его из своих рук. Крест медный, который отец Серафим всегда носил на себе поверх одежды, по благословению Преосвященного Иеремии, бывшего Епископа Нижегородского, храниться в Дивееве, в Церкви Преображения Господня. Большой же железный крест, который носил старец под одеждою на шее, находится в Саровской пустыне. Господа Тепловы, прослышав о смерти старца Серафима, прислали из Таганрога нарочного в Саров получить что-нибудь из его келии. И им посланы были два кувшина, которыми подвижник носил для себя воду. Оба кувшина были наполнены водою из Серафимова источника. У одной из сестер Дивеевской общины, а именно — у Параскевы Ивановны остался топорик, которым работал отец Серафим в пустыни. Сестра берегла его еще при жизни старца как необыкновенную драгоценность; потом гласилась передать его своей начальнице для хранения и пустынной келии отца Серафима.
Госпожа Мария Колычева, бывшая в близком духовном общении с другим затворником того времени Георгием (Задонским), с восторгом написала ему, что она после смерти отца Серафима получила из его келии белый полотняный платок, лампаду и стаканчик, обе последние вещи — в звездочках. Две ряски из оставшихся после смерти отца Серафима переданы были сестре Дивеевской общины, из коих одну сестра носила на себе, а другую выпросила для себя госпожа Колычева. Волосы отца Серафима, два раза выпадавшие в виде войлока с головы его, после двух болезненных его страданий, хранились у Дивеевской церковницы Ксении Васильевны и у Саровского старца отца Феодосия. Камни, на которых старец для умерщвления искушений врага восходил молиться в течение 1000 суток, перенесены в Дивеевскую общину. Тот из них, на котором он стаивал днем в своей келии, находится в прежнем своем виде в Преображенской церкви в Дивееве. От другого из этих камней, на котором отец Серафим молился ночью под открытым небом, остался один обломок, потому что благочестивые посетители Сарова, осматривая места, на которых отец Серафим подвизался, постоянно отбивали от него части и увозили с собою. И этот остаток, имеющий около аршина в диаметре вскоре после кончины старца также перевезен в Дивеево и положен в той же Преображенской церкви. Келия, в которой отец Серафим поднимался н дальней пустынькс, куплена Н. А. Мотовиловым и также перевезена в Дивеевскую обитель. В ней совершается теперь неусыпное чтение псалтиря за упокой в Бозе почивших царского рода, пастырей Церкви, отца Серафима, усопших сестер обители и других благодетельствовавших ей при жизни особ. А другая подвижническая келия отца Серафима — в Дивееве же — обращена в алтарь храма Преображения Господня. Образ Царицы Небесной, Радости всех радостен, написанный на полотне, натянутом на кипарисную доску, стоявший в монастырской келии отца Серафима, находится теперь в соборе Дивеевской обители. Усердием Наталии Ивановны Богдановой на нем положена серебряная вызолоченная риза. Пред ним в определенный день недели поется акафист Спасителю и Божией Матери. Благочестивые посетители питают особое усердие к иконе сей и по своей вере получают от нее духовное утешение. Особенно известною сделалась одна вещь из оставшихся после отца Серафима. Незадолго перед кончиною своею он благословил начальницу обители Ксению Михайловну Кочеулову полумантией, которую сам носил. Когда сестра обители Елизавета Андреевна Татаринова отправлялась в Петербург за сбором подаяний, ей дана была в напутствие и мантия отца Серафима. Эта мантия в последнее время огласилась в Петербурге даром исцеления над дитятей, которому искусство первых в столице врачей отказало в помощи. Из Евангелий, которые читал в келии отец Серафим, одно находится в Сарове, а другое — в Дивеевской обители у Елены Ивановны Мотовиловой. Позднее Евангелие (в кожаном переплете) — есть то самое, которое отец Серафим носил всегда в собою в сумочке за плечами. Рассматривая его, мы увидели, что в этом переплете собраны были вместе Псалтирь, Евангелие, Книга Деяний и Посланий св. Апостолов. В Дивееве же хранится малая часть книги Четьи-Миней, первой трети, тлевшей при пожаре, бывшем при кончине старца Серафима».
Из этого перечня вещей, оставшихся после старца Серафима, видно, что большая часть из них приобретена Дивеевской общиной. Затем, после смерти отца Серафима, за исключением немногих не распечатанных писем, ничего не осталось.
Из других источников постепенно открывались сведения о прочих достопамятных вещах, связанных с именем преподобного. Например, у инока Саровской пустыни Киприана была шапочка из черной крашенины, которую он носил на голове своей. Получив ее по смерти старца, отец Киприан стал надевать ее на больную голову, и «всякий раз боль проходила», — писал он.
Ко дню открытия мощей преподобного отца Серафима в «Московских Церковных ведомостях» (№ 2 за 1903 г.) появилась статья Л. Денисова, автора Жития преподобного Серафима, где он описывает подробно о вещах, оставшихся в разных местах. После он же дополнил ее в Житии. Берем оттуда наиболее важное.
В Сарове над могилой отца Серафима была устроена в 1861 году часовня. Об этом позаботился игумен Саровский Рафаил. Он был незаурядный человек и настоятель. Сын вятского артиллерийского чиновника, в миру Николай Иванович Трухин, он по окончании военного образования, на 23-м году жизни, удалился в Афонский Пантелеймонов монастырь, где и проходил свое первоначальное монашество. Потом, по глубокому почитанию имени Преподобного Серафима, поступил в Саровскую пустынь. И здесь 31 декабря 1889 года назначен был настоятелем. Тотчас же он предался попечению об увековечений памяти отца Серафима. И за четыре с половиной года своего управления отец Рафаил успел выстроить указанную часовню; потом восстановил обе пустыньки преподобного Серафима по прежним образцам, перенесенным в Дивеево. При этом оказалось, что под полом Дальней пустыньки сохранилась в неприкосновенности кирпичная клеть, в которую отец Серафим удалялся от посетителей на молитву, хранил овощи и укрывался иногда от летнего зноя. Им же были построены часовни: над целебным источником батюшки; над местом камня, на коем молился по ночам 1000 дней отец Серафим; над пнем дерева, на который он вешал при молитвах этих икону Святой Троицы. Он же особенно усердно старался собирать и записывать сказания о чудесах и исцелениях отца Серафима, — приготовляя таким образом все к грядущему прославлению Святого Старца. 20 июля 1864 года отец Рафаил был назначен начальником Русской Духовной Миссии в Иерусалиме с возведением в сан архимандрита.
Келия, в которой скончался преподобный Серафим, вошла и храм Пресвятой Троицы, заложенный в 1867 году и освященным при канонизации святого в 1903 году… В этой келий в бронзовыхвитринах хранятся: мантия преподобного Серафима и его черная суконная шапочка; железный крест, носимый на шее; волосы отца Серафима, кожаные четки-лестовки; Евангелие, читанное перед кончиною; часть камня, на коем он молился 1000 ночей; скамейка, сделанная его руками; сохранилась в неприкосновенности стенка кафельной печи с лежанкой.
Недалеко от часовни над источником хранилась и пещерка в береговом скате над рекою Саровкою, в которую отец Серафим уединялся для молитвы.
Хранятся несколько картин изображений из жизни его: Явление Богоматери в 1831 году, моление на камне, кормление медведя, кончина старца и др. Есть еще несколько портретов и в Сарове, и в других местах России, — большею частью копии с указанных выше, а некоторые и самостоятельного происхождения от неизвестных художников.
В архивах монастыря хранился, — как мы видели при описании удаления отца Серафима в пустыньку, — и билет, выданный ему в 1794 году 20 ноября, за подписью нового игумена отца Исаии.
Из вещей, находящихся в Дивееве, кроме перечисленных в Летописи Чичагова, еще хранятся: черная суконная мягкая камилавка, холщовая епитрахиль и поручи, деревянные четки, изгрызенные бесноватыми, бахилы (род кожаных сапог, в виде чулок); лапти из лыка; три иконы,—Спасителя, Богоматери и Предтечи,—подаренные Преподобным Серафимом Дивеевской общине, когда еще она не была открыта официально, и обрубок из келии его.
В Понетаевском монастыре хранятся следующие вещи: медный крест, найденный Саровским иеромонахом Анастасием при раскопке Дальней пустыньки; несколько частиц камня, на котором молился отец Серафим; часть дерева от пустыньки, три восковые свечи из его келии; часть мантии, волосы, часть рубашки и два полотенца.
В Москве, в домовой церкви Великого князя Сергея Александровича, хранилась мантия преподобного. Несомненно, мантий было несколько: одни отдавались преподобным, другие брались из рухальной монастырской или приносились в дар ему. Эта мантия во время прославления отца Серафима была выставляема для поклонения в Успенском Московском соборе и Кремне.
Наконец, подобает упомянуть о портрете-иконе преподобного Серафима, написанной на паперти Успенской деревянной церкви Гефсиманского скита, близ Сергиевой Лавры, на полотне, во весь рост натуральной величины: аршина семь и три черверти вершка. Этот портрет, по преданию, был подарен сюда наместником Лавры Архимандритом Антонием, почитателем святого старца и духовником приснопоминаемого Митрополита Московского Филарета, в 1844 году, после основания скита. Это — знаменательный дар, показывающий, что отца Серафима тогда уже почитали угодником Божиим; и притом такие лица, как сам Митрополит Филарет, тоже великий сокровенный подвижник и очень строгий судия религиозных дел. На этой иконе угодник Божий изображен одетым в полушубок с полумантией поверх него, с монашеской камилавкой на голове и в кожаных бахилах. Фигура его согбенная; правою рукою он опирается на суковатую палку, а в левой держит четки-лестовку. Здесь же хранится и мантия преподобного Серафима из обыкновенной материи, длиною около двух аршин, переданная сюда тем же наместником Архимандритом Антонием.
Приведем сюда и рассказ об одном памятном событии и, может быть, сохранившемся предмете от отца Серафима. В один из летних жарких дней к Сарову из Мурома, по глухой лесной дороге, шли два инока, еще молодые: это были — отец Серафим, тогда еще послушник Прохор, и муромский подвижник Антоний. Дошли они до местечка Крыжева сечь, или Мокрое, и остановились отдохнуть. Вдруг отец Серафим говорит: «На этом месте, отче, будет женский монастырь… Будет храм но имя Матери Божией «Утоли моя печали». Сказав это, он своим топориком срубил два дубка и заострил один из них. А утвердить перекладину для креста предложил отцу Антонию. После этого они поставили его землю и пропели тропарь «Спаси Господи». «Вот на этом самом месте будет соборный храм». Случайным свидетелем этого события и беседы был юноша Дубов, хотевший здесь срубить оглоблю и притаившийся при приближении путников. После молитвы отец Серафим, прозревший мальчика в кустах, обратился к нему, назвал его по имени и, подозвав к себе, сказал: «Это будет, когда меня в живых не будет; а ты… доживешь и до освящения храма в обители». Это происходило около 1785 года после исцеления отца Серафима Божией Матерью от водянки — в благодарность за что и принял он послушание от настоятеля собирать жертвы на построение больницы с храмом Святых Зосимы и Савватия над местом его келии, в которой явилась ему Божия Матерь. Впоследствии,за два года до своей кончины, он сам рассказал одной старице, Марфе Артемьевне, об этом событии так:
«Когда я ходил по сбору в Муром, то на пути, в лесу, я видел место, избранное Божиею Матерью для монастыря. Я там сидел на дубовом пне, и этот пень попадет под первую церковь; туда пойдешь в монастырь и ты. Когда я там был первый раз, то удостоился, грешный, видеть, как на том месте, где будет соборный храм, спустилась икона Божией Матери «Утоли моя печали». Я успел только поклониться спустившейся иконе и встал, а икона уже исчезла. Я был тогда еще молод (26 лет было ему). Место это святое: его возлюбила Царица Небесная».
Прошло с тех пор много лет, и на месте поставленного креста была основана Неонилою Захаровою община. А в 1858 году 2 октября был освящен и первый храм во имя Всех Святых. На этом торжестве присутствовал и престарелый 85-летний Дубов. Плача от умилении, он рассказал тогдашней начальнице Антонии Соколовой и всем присутствовавшим о подслушанной им беседе и предсказании отца Серафима… Крест, вероятно, не сохранился от времени; а пень должен быть под храмом, по неложному слову батюшки. Сюда пришла и Марфа, окончив свои дни в глубокой старости в 1889 году.
Мы так подробно и долго задержались на посмертных вещах преподобного отца Серафима потому, что нам весьма дороги и мельчайшие памятки от него… А главное: они являются проводниками Божией благодати. И потому так хочется вспоминать о них именно после кончины его… А кто знает: может быть, Милосердный Бог, по молитвам Угодника, приведет и нас снова посетить эти места; и тогда данная книга может послужить вместо проводника к священным реликвиям Святого Старца, как к живым свидетелям его жизни и подвигов, облагодатствованным от него… А по пророчествам отца Серафима еще не конец Православной Церкви в России, — еще ожидает светлое будущее и Дивеев и Саров… Еще будут петь летом пасхальные песни… И к этому уже приближается время… Дай Боже, за молитвы Твоего дивного Угодника!
