Митрополит Вениамин
(Федченков)
ГЛАВА I
От родительского крова до Сарова
Преподобный Серафим родился в г. Курске 19 июля 1759[1] года. Назвали его Прохором. Родители его, Исидор и Агафия, были торговцами и подрядчиками по постройке домов и храмов. Впоследствии отец Серафим просил своих посетителей поминать в молитвах его благочестивых родителей, обещая за это милость Божию. И мы знаем, что многие православные доселе исполняют завет его. Еще в семье Преподобного были брат Алексей и сестра Параскева.
Отец умер, когда Прохору было три года[2] и он остался на попечении и воспитании благочестивой своей матери Агафии.
С малых лет отрок Прохор обнаружил равнодушие к земным делам и любовь к молитве. А когда ему было около 17 лет, он попросил у матери своей благословения уйти в монастырь. Как ни любила Агафия своего дивного сына, но не стала противиться его святому желанию, и сначала святой юноша Прохор отправился в Киев на поклонение Печерским угодникам. Там он посетил одного подвижника Досифея, который одобрил его желание иночества и прямо ему указал на Саровский монастырь (Тамбовской губернии). При этом старец научил его творить непрестанно молитву Иисусову: «Господи Иисусе Христе, Сыне Божий, помилуй мя грешнаго». На обратном пути Прохор зашел к матери; она благословила его большим медным крестом, который он носил на груди до самой смерти своей. Вместе с некоторыми товарищами Прохор двинулся в путь (около 600 верст). И 20 ноября 1778 года, под праздник Введения Божией Матери во храм, к вечеру, когда уже шла всенощная, преподобный юноша вошел прямо в храм святой Саровской обители.
Вид Саровской пустыни с северной стороны.
Литография 1876 года
Этот монастырь стоит среди дремучего соснового леса, при небольшой реке Саровке, почему и прозывается Саровским, а от этого имени назван и угодник Божий «Серафим Саровский».
В этой святой обители пришедший юноша провел 54 года с лишним. Когда он был послушником, то проходил разные службы: и келейником, и на поварне, и клиросным, и сборщиком на монастырь; но особенно отличался столярным мастерством, почему его братия больше и звала «Прохор – столяр». Впоследствии он сам выдолбил себе дубовый гроб, в котором его и погребли. На всяких послушаниях он был безответным смиренным слугою. И при этом отличался всегда мирным и радостным духом, утешая и других.
Через 8 лет, 13 августа 1786 года, Прохор был пострижен в монашество, и ему было дано имя Серафим (что значит «пламенный»), за его пламенную душу и горячую любовь к Богу.
А через год, в 1787 году[3], Серафим был возведен в сан иеродиакона; и с этого времени он почти непрерывно в течение шести лет совершал Литургии и участвовал в монастырских богослужениях. Молитва была жизнью его души. Но еще во время послушничества молодой инок любил уединяться в глухой сосновый бор; и мало-помалу у него сложилось желание уйти в полное одиночество, отдаться всецело Богу. Это скоро и осуществилось.
ГЛАВА II
Пустынножительство, молчальничество и затвор
2 сентября 1793 года отец Серафим был рукоположен в сан иеромонаха и решил удалиться в уединенное жительство. Игумен монастыря, отец Пахомий, благословил его на это. На следующий 1794 год, после смерти настоятеля, отец Серафим, в тот же день 20 ноября, под Введение, когда пришел 16 лет тому назад в Саров, теперь ушел в так называемую «дальнюю пустыньку», которая находилась в шести верстах от монастыря на восток. Это была простая деревенская изба среди дремучего леса. Здесь он и предался всецело молитве, трудам и чтению Слова Божия по будням, а каждое воскресенье приходил в монастырь и причащался Святых Таин. Взяв с собой на неделю хлеба, отец Серафим уходил опять в пустыньку, где разводил картофель, лук, свеклу. А потом он отказался и от монастырского хлеба, и одно время питался травой «снитью», которую сушил летом и только варил ее себе.
Каковы были его подвиги в это время знает лишь один Бог; но после сам отец Серафим открыл между прочим, что он провел 1000 дней и 1000 ночей[4] в молитве на двух камнях: ночью – в лесу, а днем – чтобы не увидел кто – в келии своей. С воздетыми руками к небу, Преподобный творил молитву мытареву: «Боже, милостив буди ко мне, грешнику!»
Впоследствии эти камни почитатели преподобного Серафима разнесли по кусочкам на молитвенную память; и многие получали через них исцеления.
Вдруг диавол, видя такое высокое житие его, наслал на отца Серафима двух разбойников, которые, ища у пустынника денег, но ничего не нашедши, избили его почти до смерти. Очнувшись, весь в ранах и крови, Преподобный добрел до монастыря и там чудесно получил исцеление от Божией Матери. И снова возвратился в свою любимую пустыньку. После разбойники были открыты, но отец Серафим умолил простить их; иначе, заявил, что если их за него накажут, то он уйдет из Сарова. Их помиловали. Но Господь их Сам наказал: у них погорели избы.
В таком подвиге отец Серафим провел 13 лет, а затем наложил на себя молчальничество. Перестал ходить в монастырь; а если кто случайно или намерено приходил к нему в пустыньку, то он падал на землю ниц и не подымался, пока посетитель не уходил.
В этом подвиге Преподобный провел еще 3 года.
После этого новый настоятель монастыря, отец Нифонт, с братским Советом, предложил ему возвратиться в обитель. Святой старец, после молитвы, узрев в этом волю Божию, послушался; и 8 мая 1810 года – после других 16 лет пустынножительства, – пришел в святую обитель.
Но здесь, с благословения настоятеля, он наложил на себя новый подвиг – затвор.
Через 5 лет, по особому явлению и повелению Божией Матери, отец Серафим ослабил затвор: сначала он разрешил входить в его келию, но сам молчал как мертвый. А потом стал и беседовать с посетителями. Но вполне прекратил затвор лишь в 1825 году по новому повелению Божией Матери, явившейся ему 25 ноября, в день отдания Введения. Значит, и в затворе он провел тоже почти 16 лет. А всего, от прихода в монастырь – уже 47 лет.
ГЛАВА III
Служение Преподобного людям
Вот как готовили себя святые на служение людям! 47 лет подвизался батюшка сначала над своей душой; и только после этого вышел служить другим. Да и то по особому откровению Божию. Когда сам Божий угодник достиг высокого совершенства, бесстрастия и укрепился в благодати Божией, тогда Бог вывел его на апостольское служение.
Молва о Саровском пустыннике и затворнике ходила уже по всей России. И отовсюду потянулись к нему, как травка к теплому солнышку, страждущие души, чаявшие утешения, наставления, или просто исцеления душевных и телесных болезней.
Кого только здесь не было! Есть предание, что к нему заходил в 1825 году царь Александр Благословенный, тайно уходивший (после мнимой смерти) в Сибирь на покаянную жизнь и скончавшийся в Томске под именем «старца Феодора Кузьмича». Был у него и великий князь Михаил Павлович, брат царя. Всегда посещали его епископы. Предпринимали дальние путешествия губернаторы, генералы и помещики. Но больше всего, конечно, почитал своего «батюшку Серафима» тот простой крестьянский люд, который по справедливости назывался «Святою Русью».
Вот, например, прибегает в монастырь мужик без шапки, ищет Серафима, падает ему в ноги со слезами: лошадей украли у него! – Батюшка велел ему идти на базар, и там он найдет лошадей… Так и сбылось.
У одного почитателя жена при смерти; муж верхом ночью скачет к батюшке, и он вымаливает ей жизнь.
Молодая вдова, лишившись мужа, хотела покончить жизнь свою; но ее направили за сотни верст к святому старцу, и он утешил ее на всю жизнь.
Приходят к нему четыре старообрядца из села Павлова. Не успели они и сказать о себе, кто они такие, зачем пришли. А прозорливый святой старец берет уже руку первого из них, складывает персты по-православному, троеперстно, и говорит: «Так молитесь и прочим скажите… Прошу и молю вас: ходите в Церковь Греко-Российскую – она во всей славе и силе Божией. Она управляется Святым Духом. А ваша часовня причалена вервием к кораблю нашей Церкви; плывет за нею, заливаемая волнами; и непременно потонула бы, если бы не была привязана к кораблю».
Один офицер, И.Я.Каратаев, проезжал с полком мимо Сарова и хотел посетить святого старца, но побоялся, что тот будет обличать его в грехах и некоторых вольных мыслях об иконах. Проехал мимо. На следующий день, однако, пересилил себя и зашел. Батюшка Серафим встретил его ласково; позвал на исповедь и сам рассказал ему все его грехи, будто бы они при нем были совершены. А потом сказал:
«Не надобно покоряться страху, который наводит на юношей диавол, а нужно тогда особенно бодрствовать духом; и, откинув малодушие, помнить, что, хоть мы и грешные, но все находимся под благодатию нашего Искупителя, без воли Которого не спадет «ни один волос с головы нашей». «А вслед за тем, – рассказывал далее офицер, – начал он говорить и моем заблуждении касательно почитания святых икон: как худо и вредно для нас желание исследовать таинства Божии, недоступные уму человеческому; например: как действует благодать Божия через святые иконы? Как она исцеляет грешных, подобных нам с тобой… И грешники, по вере в находящуюся в них благодать Христову, спаслись и достигали Царства Небесного».
Наставив православному учению, батюшка отпустил его, сказавши: «Не нужно внимать подобным хульным мыслям, за которые ждет вечная казнь».
ГЛАВА IV
Дивное Дивеево
Повествуя о преподобном Серафиме, нельзя умолчать о самом главном его создании на земле, или его детище, – о женской чудной обители в селе Дивееве.
Первоначальницей этой обители была некая раба Божия, богатая помещица, молодая вдова полковника Мельгунова, Агафья Семеновна.
После вдовства она хотела постричься в монашество, но в Киеве ей явилась Пресвятая Богородица и велела ей идти на север, чтобы создать новую «великую обитель».
Мать Агафья повиновалась; и, обойдя многие места, остановилась, по прямому указанию Божией Матери, на селе Дивееве, в 12 верстах от Сарова. Это было в 1760 году. Незадолго до кончины своей она создала маленькую обитель в три избы с пятью сестрами.
Преподобная матушка Александра (Мельгунова),
первоначальница Дивеевской обители.
Литография начала XX века
Перед смертью ее, в начале июня 1789 года, проездом на похороны одного благодетеля, заехал к Агафье Семеновне ее духовный отец, настоятель Саровский Пахомий с молодым иеродиаконом Серафимом. Они пособоровали болящую. Вот при этом моменте умиравшая, от имени Матери Божией, и попросила отца Серафима взять на себя попечение об устройстве обещанной «великой обители».
На обратном пути, 13 июня, иноки застали матушку уже мертвой. Перед смертью она была пострижена казначеем отцом Исаиею в монашество, с именем Александры.
Старцы отпели рабу Божию и остались на трапезу. Но девственнейший Серафим, несмотря на проливной дождь, ушел пешком в Саров, чтобы не быть в женской обители.
Вот только эти два раза и видел он свое детище. С тех пор он явно не заходил туда никогда, до самой кончины. И лишь таинственно, сверхъестественно, иногда появлялся в обители и также таинственно исчезал. А между тем руководил общиною так, как бы все видел не только на земле ее, но и под землей.
Дивно зрение у святых!
Скончавшуюся мать Александру отец Серафим почитал как мать и считал ее святой. После смерти ее общиной управляли выборные сестрами настоятельницы.
С 1815 года он начинает посылать туда сестер. С 1822 года, когда ему было уже 63 года[5], он привлек к участию в строении обители исцеленного им помещика М.В. Мантурова. И только после окончательного выхода своего из затвора, после 25 ноября 1825 года, он решил создать свою собственную обитель, рядом с Александровою общиною. Сюда он принимает одних девиц, потому она и называлась «Девичьею» обителью, а туда поступали и вдовы.
Место это указала ему Сама Богородица, и даже пределы будущего монастыря Своими стопами: здесь отец Серафим велел вырыть «Канавку», о которой сказал, что ее и Антихрист не перейдет!
Чудные были здесь сестры: Елена, умершая по послушанию, 19-летняя схимонахиня Марфа; церковница Ксения; Евдокия, видевшая 25 марта Божию Матерь, и другие. Прекрасный руководитель был и священник отец Василий Садовский. Много помогли миряне Мантуров и Мотовилов. Но об этом нужно писать бы особо…
Вид Дивеевского монастыря с левой стороны.
Фотография конца XIX века
Впоследствии, в 1842 году обе общины соединены были в одну, и там собралось до 1000 сестер. Детище Серафимово выросло и окрепло. «Великая обитель» осуществилась. Батюшка предсказывал, что в Дивееве будет четверо мощей. Умирая, Преподобный не оставил дивной обители.
– Пред своею кончиною, – говорила потом сестра Ксения, – батюшка наказывал как можно чаще ходить навещать его могилку: «Когда меня не станет, – сказал он, – ходите, матушка, ко мне на гробик. Все, что ни есть у вас на душе, все – припадите да мне на гробик, припав к земле, как к живому, и расскажите. И услышу вас; и скорбь ваша пройдет! Как с живым, со мною говорите; всегда я для вас жив буду».
ГЛАВА V
Святая кончина
Чем далее шло время, тем все больше и больше приходило народу к святому старцу. Бывали дни, что число посетителей доходило до 2000 человек в день. Это вносило беспокойство в жизнь монахов, и самому батюшке не было отдохновения.
Тогда ему построили маленькую хатку в двух верстах от обители Саровской. Эту пустыньку, в отличие от прежней «дальней», назвали «ближней». Простоявши утренние богослужения в монастыре, святой старец удалялся в новую «пустыньку». А за ним шли туда и посетители.
С какой радостью обычно встречал он каждого. Самым любимым именем у него были слова: «Радость ты моя». Или: «Ваше боголюбие». А иных встречал словами: «Христос воскресе». Многих обнимал; целовал иным руки; кланялся до земли, благодарил за посещение. И заповедовал никому никогда не унывать.
Старец Серафим, благословляющий народ.
Литография 1885 года
Однажды при входе в монастырь он увидел двух монахов: один из них в унынии думал уже уходить из монастыря. Святой прозорливец узнал это, подозвал монахов и, топнув ногой, весело сказал: «Нет нам дороги унывать! Господь Адама воскресил! Смерть умертвил!» И запел слова из канона Божией Матери: «Радости мое сердце исполни, Дево, Яже радости приемшая исполнение, греховную печаль потребляющи». И печаль как рукой сняло с иноков.
В таком открытом служении Преподобный провел всего лишь 7 с небольшим лет, а с полуоткрытым служением во время затвора (с 1815 года) около 17 лет. Приходила старость. Полный благодатных сил духом, святой Серафим стал изнемогать телом. Незадолго перед смертью он сказал: «Телом я почти уже мертвый, а душою будто только что родился!» Готовясь к приближающемуся неизбежному концу всех смертных, он часто выходил из монастырской своей келии в сени, облокачивался на выдолбленный им гроб, и слезы текли по его щекам.
Уже реже выходил он в «ближнюю» пустыньку, но не переставал принимать народ в монастыре; посещал все службы; причащался Святых Таин.
И уже давно начал предсказывать отец Серафим о приближающейся кончине.
Кончина преподобного Серафима пред иконой Божией Матери «Умиление».
Литография 1876 года
За неделю до своей смерти, в праздник Рождества Христова, святой Серафим после Литургии прощался с игуменом Нифонтом и попросил его похоронить в выдолбленном им гробе.
А на новый год пришел последний раз в больничную церковь святых Зосимы и Савватия, приложился ко всем иконам, поставил свечи, причастился, по обычаю, Святых Таин. Затем простился со всеми братиями, и, поцеловав их, сказал в заключении: «Спасайтесь; не унывайте, бодрствуйте нынешний день нам венцы готовятся!»
И сам он был бодр, спокоен и весел. Затем приложился ко кресту и образу Божией Матери; обошел престол кругом и вышел из храма северными дверями, и скрылся в своей келии.
После раза три выходил к тому месту, которое было указано им для погребения, и долго смотрел на землю. Вечером сосед по келии, монах Павел, слыхал, как из келии старца доносились пасхальные песни: «Воскресение Христово видевше…», «Светися, светися, новый Иерусалиме…», «О Пасха велия…»
Сень над святыми мощами преподобного Серафима в Успенском соборе Саровской пустыни.
Фотография 1903 года
А 2 января 1833 года, часу в шестом утра, тот же отец Павел вышел в коридор и почувствовал запах гари из келии отца Серафима. Сорвали с крючьев дверь. Внесли свет. Оказалось, что от упавшей свечи тлели книги и вещи. Старец пред иконой Божией Матери стоял на коленях с крестообразно сложенными на груди руками. Под ними висел материнский медный крест. Стали будить его думая, что старец спит. Но дух его отлетел уже к Богу, а тело было еще тепло…
Восемь дней на общее поклонение стояли в храме его мощи; и чувствовалось от них благоухание…
Похоронили его в дубовом гробе. Тысячи народа сошли прощаться с ним. И стала чтить его вся Русь Святая как угодника Божия. Начались молитвы и чудеса.
А 19 июля 1903 года святой Серафим был открыто прославлен как святой.
ГЛАВА VI
Зрение сверхъестественного мира
Еще при жизни преподобный Серафим явно созерцал другой мир. Зрел он и Ангелов; видел и бесов. Про первых говорил он, что они отличаются чрезвычайной красотою, лик их молниезрачен, одежда светлая, а от пения их сердце его таяло как воск.
Про бесов же сказывал вопрошавшим: «Они гнусны. Как на свет Ангела грешному взглянуть невозможно, так и бесов видеть ужасно, потому что они гнусны».
Во время пустынножительства они наводили на него разные страхования: то представляли, будто пустынька его разваливается, то являлись в виде змей и других гадов; то поднимали ужасный крик, будто за стенами стояли целые толпы народа. Бросали Преподобного на землю. А однажды вбросили в его пустыньку такой огромный кряж дерева, что его могли вынести потом только восемь человек.
Но преподобный Серафим не страшился их: молитвою и крестом отгонял всякие искушения. Рассказывать подробно об этом не любил батюшка, дабы не смущать немощных. Но зато он сообщил о том, как сподобился видеть дивные небесные обители. Вот что записал со слов его послушник Иоанн Тихонов: «Вот я тебе скажу об убогом Серафиме. – Он обычно звал себя этим смиренным и уничижительным именем «убогий Серафим». – Однажды я усладился словом Господа моего Иисуса Христа, где Он говорит: «В дому Отца Моего обители мнози суть» (Ин. 14, 2). И возжелал видеть оные небесные обители; и молил Господа моего Иисуса Христа, чтобы Он показал мне эти обители. И Господь не лишил меня, убогого, Своей милости. Я и был восхищен в эти обители. Только не знаю: с телом или кроме тела, Бог весть (ср.: 2 Кор. 12, 2-4). Это непостижимо».
И с этими словами отец серафим замолчал… Он поник головою, гладя тихонько рукой против сердца. Лицо его стало постепенно меняться; и наконец до того просветилось, что невозможно было смотреть на него. Во время своего таинственного молчания он как будто созерцал что-то с умилением. Потом отец Серафим снова заговорил:
«Ах, если бы ты знал: какая радость, какая сладость ожидает душу праведного на небеси, то ты решился бы во временной жизни переносить всякие скорби, гонения и клевету с благодарением. Если бы самая эта келья наша была полна червей, и если бы эти черви ели плоть нашу во всю временную жизнь, то со всяким желанием надобно бы на это соглашаться, чтобы только не лишиться той небесной радости, какую уготовал Бог любящим Его. Там нет ни болезни, ни печали, ни воздыхания, — там сладость и радость неизглаголанная; там праведники просветятся как солнце. Но если той небесной славы и радости не мог изъяснить и сам батюшка, святой апостол Павел, то какой же другой язык человеческий может изъяснить красоту горнего селения, в котором водворятся души праведных?»
И еще одна раба Божия, вдова Ерошкина[6], пишет: «По милости Божией я удостоилась услышать от него утешительный рассказ о Царствии Небесном… Я не в силах передать теперь в точности. Вид его лица был совершенно необыкновенный. Сквозь кожу у него проникал благодатный свет. «Ах, радость моя, – прибавил он в заключение, – там такое блаженство, что и описать нельзя!».
ГЛАВА VII
Явление Господа Иисуса Христа
Еще когда отец Серафим был иеродиаконом, он сподобился явного видения Самого Спасителя нашего, Сына Божия, Господа Иисуса Христа. Вот как совершилось это величайшее чудо, которого и святые не все удостаивались в этой земной жизни.
«Однажды в Великий Четверток строитель (настоятель обители) отец Пахомий, – не служивший никогда без отца Серафима, – начал Божественную литургию в 2 часа пополудни, (по уставу) вечерню. И после малого выхода и паремий возгласил иеродиакон Серафим: «Господи, спаси благочестивыя и услыши ны!» Но едва, обратясь к народу, навел на предстоящих орарем, возглашая: «и во веки веков», как вдруг так изменился видом, что не мог ни сойти с места, ни проговорить слова. Все это заметили и поняли, что с ним Божие посещение. Два иеродиакона взяли его под руки, ввели в алтарь и оставили в стороне, где простоял он три часа, меняясь беспрерывно видом. И после, уже придя в себя, наедине поведал настоятелю и казначею (Иосифу, своему духовному старцу) свое видение так.
«Только что провозгласил я, убогий: «Господи, спаси благочестивыя и услыши ны!» и, наведя орарем на народ, окончил: «и во веки веков», – вдруг меня озарил луч как бы солнечного света. Взглянув на это сияние, увидел Господа и Бога нашего Иисуса Христа, во образе Сына Человеческого, во славе и неизреченным светом сияющего, окруженного Небесными Силами, Ангелами, Архангелами, Херувимами и Серафимами, как бы роем пчелиным, — и от западных церковных врат грядущего на воздухе. Приблизясь в таком виде до амвона и воздвигнув пречистые Свои руки, Господь благословил служащих и предстоящих. Посем вступив в святой местный образ Свой, что по правую сторону царских врат, преобразился, окружаемый ангельскими ликами, сиявшими неизреченным светом во всю церковь.
Я же, земля и пепел, сретая тогда Господа Иисуса на воздухе, удостоился особенного от Него благословения; сердце мое возрадовалось чисто, просвещенно, в сладости любви ко Господу».
Так еще при жизни своей великий угодник Божий уже зрел своего Господа.
И видение это совершилось после входа в алтарь священнослужителей, когда в виде Евангелия несут как бы Самого Господа. При этом читается тайно молитва: «Владыко Господи, Иисусе Христе Боже наш! Сотвори со входом нашим входу и святых Ангелов Твоих бытии…»
Так и бывает воистину.
При этом заметим: преподобный Серафим, как и все святые, любил молитву выше всего. Не раз замечали, как он, работая на огороде, вдруг опустит мотыгу и погрузится в молитву, не замечая никого… Или рубит лес; вдруг топор выпадает из рук его, а душа его улетит в горний мир, к Богу. Дух Святой тогда Сам молился в нем, – как говорит святой апостол Павел (Рим. 8, 9-39).
ГЛАВА VIII
12 явлений Божией Матери
Сам Преподобный нелживыми своими устами заявил инокине Дивеевской Евдокии так:
– Вот, матушка, мне таким образом уже двенадцатый раз было явление Бога. И тебя Господь сподобил. Вот какой радости достигли! Есть нам почему веру и надежду иметь ко Господу! Побеждай врага – диавола… Господь тебе во всем поможет.
Из многих явлений расскажем хотя бы одно. Оно совершилось уже незадолго до смерти Преподобного, в день Благовещения Божией Матери, 25 марта 1835 года. Записала его дивная старица Евдокия Ефремовна, которая сподобилась сама быть сомолитвенницей Преподобного в этот раз и очевидицей великого откровения.
– Незадолго до кончины батюшки Серафима, – рассказывает она, – я прихожу к нему вечером, по его приказанию, накануне праздника Благовещения Божией Матери. Батюшка встретил и говорит: «Ах, радость моя! Я тебя давно ожидал! Какая нам с тобою милость и благодать от Божией Матери готовится в настоящий праздник! Велик этот день будет для нас».
– Достойна ли я, батюшка, получать благодать по грехам моим? – отвечаю я.
Но батюшка приказал:
– Повторяй, матушка, несколько раз сряду: Радуйся, Невесто Неневестная! Аллилуия! – Потом начал говорить:
– И слышать-то никогда не случалось: какой праздник нас с тобой ожидает!
Я начала было плакать. А батюшка не приказала, стал утешать меня, говоря: «Хотя и недостойна ты, но я о тебе упросил Господа и Божию Матерь, чтобы видеть тебе эту радость. Давай молиться!»
И сняв с себя мантию, надел ее на меня и начал читать акафисты Господу Иисусу, Божией Матери, святителю Николаю, Иоанну Крестителю; каноны Ангелу хранителю, всем святым. Прочитав все это, говорит мне:
– Не убойся, не устрашись; благодать Божия к нам является! Держись за меня крепко!
И вдруг сделался шум подобно ветру. Явился блистающий свет. Послышалось пение. Я не могла все это видеть и слышать без трепета. Батюшка упал на колени и, воздев руки к небу, воззвал: «О Преблагословенная, Пречистая Дево, Владычице Богородице!»
И вижу, как впервые идут два Ангела с ветвями в руках, а за ними Сама Владычица наша. За Богородицей шли 12 дев; потом еще святой Иоанн Предтеча и святой Иоанн Богослов. Девы шли попарно, в венцах, в одеждах разного цвета… Келия батюшки сделалась просторная; и весь верх исполнился огней, как бы горящих свечей. Свет был особый, не похожий на дневной свет и светлее солнечного. Я упала от страха замертво на землю; и не знаю: долго ли я была в таком состоянии и что изволила говорить Царица Небесная с батюшкою Серафимом.
Явление Пресвятой Богородицы преподобному Серафиму в день Благовещения.
Литография 1878 года
Пред концом видения Пречистая изволила взять меня, недостойную, за правую руку, а батюшка за левую, и приказала мне подойти к пришедшим с Нею и спросить: кто они такие?»
Старица подошла сначала к Ангелам, потом к Крестителю и Богослову, а затем и девам. Это были святые великомученицы Варвара и Екатерина, святая первомученица Фекла, святая великомученица Марина; великомученица царица Ирина, преподобная Евпраксия; святые великомученицы Пелагея и Дорофея; преподобная Макрина и мученица Иустина; святая великомученица Иулиания и мученица Анисия. Девы рассказывали Евдокии житие свое. А батюшка, теперь уже стоя, просил Владычицу за дивеевских сестер. Потом Божия Матерь обратилась и к Евдокии и объяснила, что девы получили славу за страдания и подвиги. «Так было прежде, так и ныне».
– Затем Она сказала отцу Серафиму: «Скоро, любимче Мой, будешь с нами!» и благословила его. Простились с ним и все святые; девы целовались рука в руку.
Я подумала: упаду к ножкам Царицы Небесной и буду просить прощения в грехах моих. Но вдруг все стало невидимо.
После батюшка говорил, что это явление продолжалось четыре часа».
ГЛАВА IX
Чудеса исцелений болящих
После таких необыкновенных, сверхъестественных созерцаний всякие другие чудеса, совершаемые силою Божиею через батюшку отца Серафима, – все кажутся уже простыми и малыми. Их великое множество. Приведем один случай.
5 сентября того же 1831 года в Саров прибыл помещик Николай Александрович Мотовилов. Ему было тогда всего 22 года, но он болел уже более трех лет расслаблением и ревматизмом: ноги были скорчены, на спине язвы от пролежней; нестерпимые муки. Сначала отец Серафим два дня беседовал с ним. А 9 сентября его привезли в ближнюю пустыньку: четыре человека несли больного, а пятый поддерживал голову. Батюшка стоял около большой сосны, окруженный множеством народа.
– Меня посадили, – записал все это сам Мотовилов… – Я подробно рассказал ему бедствия мои… Но будучи грешен и не имея дерзновения сам по Господу Богу, прошу его святых молитв, чтобы Господь исцелил меня. И он задал мне вопрос:
– А веруете ли вы в Господа Иисуса Христа, что Он есть Богочеловек, и в Пречистую Его Божию Матерь, что Она есть Приснодева? Я отвечал: «Верую!»
Старец Серафим на пути из ближней пустыньки в храм для приобщения Святых Таин.
Литография 1870 года
– А веруешь ли, что Господь, как прежде исцелял мгновенно и одним словом Своим или прикосновением Своим все недуги, бывшие в людях, так и ныне так же легко и мгновенно может по-прежнему исцелять требующих помощи; и что ходатайство к Нему Божией Матери за нас всемогуще?
Я отвечал, что истинно всему этому всею душою моею и сердцем моим верую; и если бы не веровал, то не велел бы везти себя к нему!
– А если веруете, – заключил он, – то вы здоровы уже!
– Как здоров? – спросил я, – когда люди мои и вы держите меня на руках?!
– Нет! – сказал он мне, – вы совершенно всем телом вашим теперь уже здоровы вконец!
И он приказал людям моим отойти от меня, а сам, взявши меня за плечи, приподнял от земли и, поставив на ноги мои, сказал мне:
– Крепче стойте! Тверже утверждайтесь ими на земле! Вот так! Не робейте: вы совершенно здоровы теперь! Идите же смело, батюшка мой: Господь исцелил вас. Идите же и трогайтесь с места.
– Взяв меня за руку одною рукою своею, а другою в плечи мои немного подталкивая, повел меня по траве и по неровной земле, около большой сосны, говоря: «Вот, ваше боголюбие: как вы хорошо пошли!»
Я отвечал: «Да, потому что вы хорошо меня вести изволите».
– Нет, – сказал он мне, отняв от меня руку свою, – Сам Господь совершенно исцелить вас изволил; и Сама Божия Матерь о том Его упросила… Отъял Господь беззакония ваши и грехи ваши очистил. Видите ли, какое чудо Господь сотворил с вами ныне! Веруйте же всегда несомненно в Него, Христа, Спасителя нашего, и крепко надейтесь на благоутробие Его к вам! Всем сердцем возлюбите Его… И благодарите Царицу Небесную за ЕЕ великие к вам милости… Берегите здоровье ваше, как драгоценный дар Божий!
И довольно потом еще побеседовал со мною, отпустил меня в гостиницу совершенно здоровым.
В конце ноября 1831 года я имел счастье видеть его светлее солнца в благодатном состоянии и слышать тогда беседу его…» Это будет самое великое чудо!
ГЛАВА X
Дух Божий, почивший на преподобном Серафиме
Самое дивное, самое поразительное, воистину сверхъестественное событие – правильнее и точнее сказать: Божественное откровение – дано было богоносным отцом Серафимом в чудесной беседе с Н.А. Мотовиловым.
Это откровение имеет, несомненно, мировое значение, как он и сам смотрел на это.
«Не для вас одних дано вам это, – сказал в заключение откровения отец Серафим, – а через вас для целого мира!»
«Это было, – пишет Мотовилов, – в четверток. День был пасмурный. Снегу было на четверть на земле, а сверху порошила довольно густая снежная крупа, когда батюшка Серафим начал беседу со мною на ближней пажинке своей, возле той же его ближней пустыньки против речки Саровки, у горы, подходящей близко к берегам ее.
Поместил он меня на пне только что срубленного им дерева, а сам стал против меня на корточках.
– Господь открыл мне, – сказал великий старец, – что в ребячестве вашем вы усердно желали знать, в чем состоит цель жизни нашей христианской, и у многих великих духовных особ вы о том неоднократно спрашивали.
Я должен сказать тут, что с 12-летнего возраста меня эта мысль неотступно тревожила, и я, действительно, ко многим из духовных лиц обращался с этим вопросом, но ответы их меня не удовлетворяли. Старцу это было неизвестно.
– Но никто, – продолжал отец Серафим, – не сказал вам о том определенно. Говорили вам: ходи в церковь молись Богу, твори заповеди Божии, твори добро, вот тебе и цель жизни христианской. А некоторые даже негодовали на вас за то, что вы заняты не богоугодным любопытством, и говорили вам: высших себя не ищи. Но они не так говорили, как бы следовало. Вот я, убогий Серафим, растолкую вам теперь, в чем действительно эта цель состоит.
Молитва, пост, бдение и всякие другие дела христианские, сколько ни хороши они сами по себе, однако не в делании только их состоит цель нашей христианской жизни, хотя они и служат необходимыми средствами для достижения ее. Истинная же цель жизни нашей христианской состоит в стяжании Дух Святого Божиего. Пост же, и бдение, и молитва, и милостыня и всякое Христа ради делаемое доброе дело – суть средства для стяжания Святого Духа Божиего. Заметьте, батюшка, что лишь только ради Христа делаемое доброе дело приносит плоды Святого Дух. Все же не ради Христа делаемое, хотя и доброе, но мзды в жизни будущего века нам не представляет, да и в здешней жизни благодати Божией тоже не дает. Вот почему Господь Иисус Христос сказал: «Всяк иже не собирает со Мной, той расточает». Добро, ради Него сделанное, не только в жизни будущего века венец правды ходатайствует, но и в здешней жизни преисполняет человека благодатию Духа Святого и притом, как сказано: «Не в меру бо дает Бог Духа Святого. Отец бо любит Сына и вся дает в руце Его».
– Так-то, ваше боголюбие. Так и в стяжании этого-то Духа Божия и состоит истинная цель нашей жизни христианской, а молитва, бдение, пост, милостыня и другие ради Христа делаемые добродетели суть только средства к стяжанию Духа Божиего.
– Как же стяжание? – спросил я батюшку серафима, – я что-то этого не понимаю.
– Стяжание все равно что приобретение, – отвечал мне он, – ведь вы разумеете, что значит стяжание денег?
Так все равно и стяжание Духа Божия. Ведь вы, ваше боголюбие, понимаете, что такое в мирском смысле стяжание? Цель жизни мирской обыкновенных людей есть стяжание, или наживание денег, а у дворян сверх того – получение почестей, отличий и других наград за государственные заслуги. Стяжание Духа Божия есть тоже капитал, но только благодатный и вечный, и он, как и денежный, чиновный и временный, приобретается одними и теми же путями, очень сходственными друг с другом. Бог Слово, Господь наш Богочеловек Иисус Христос, уподобляет жизнь нашу торжищу и дело жизни нашей на земле именует куплею и говорит всем нам: «купуйте, дондеже приду, искупующе время, яко дние лукави суть», то есть выгадывайте время для получения небесных благ через земные товары. Земные товары – это добродетели, делаемые Христа ради, доставляющие нам благодать Всесвятого Духа.
В притче о мудрых и юродивых девах, когда у юродивых недоставало елея, сказано: «шедше купите на торжищи». Но когда они купили, двери в чертог брачный уже были затворены, и они не могли войти в него. Некоторые говорят, что недостаток елея у юродивых дев знаменует недостаток у них прижизненных добрых дел. Такое разумение не вполне правильно. Какой же у них недостаток в добрых делах, когда они хоть юродивыми, но все же девами называются? Ведь девство – наивысочайшая добродетель, как состояние равноангельское и могло бы служить заменой само по себе всех прочих добродетелей.
Я, убогий, думаю, что у них именно благодати Всесвятого Духа Божиего недоставало. Творя добродетели, девы эти, по духовному своему неразумению, полагали, что в том-то и дело лишь христианское, чтобы одни добродетели делать. Сделали мы-де добродетель и тем-де и дело Божие сотворили, а до того, получена ли была ими благодать Духа Божия, достигли ли они ее, им и дела не было. Про такие-то образы жизни, опирающиеся лишь на одно творение добродетелей без тщательного испытания, приносят ли они и сколько именно приносят благодати Духа Божиего, и говорится в отеческих книгах: «Ин есть путь, мняйся быти благим в начале, но концы его – во дно адово».
О, как желал бы я, ваше боголюбие, чтобы в здешней жизни вы всегда были в Духе Божием! «В чем застану, в том и сужу», – говорит Господь.
Конечно, всякая добродетель, творимая ради Христа, дает благодать Духа Святого, но более всего дает молитва, потому что она как бы всегда в руках наших как оружие для стяжания благодати Духа.
Захотели бы вы, например, в церковь сходить, да либо церкви нет, либо служба отошла; захотели бы нищему подать, да нищего нет, либо нечего дать; захотели бы девство соблюсти, да сил нет этого исполнить по сложению вашему или по усилиям вражеских козней, которым вы по немощи человеческой противостоять не можете; захотели бы и другую какую-либо добродетель ради Христа сделать, да тоже сил нет, или случая сыскать не можно. А к молитве это уже никак не относится: на нее всякому и всегда есть возможность – и богатому и бедному, и знатному и простому, и сильному и слабому, и здоровому и больному, и праведнику и грешнику.
Как велика сила молитвы даже и грешного человека, когда она от всей души возносится, судите по следующему примеру Священного Предания: когда по просьбе отчаянной матери, лишившейся единородного сына, похищенного смертью, жена-блудница, попавшаяся ей на пути и даже еще от только что бывшего греха не очистившаяся, тронутая отчаянной скорбью матери, возопила ко Господу: «Не мене ради грешницы окаянной, но слез ради матери, скорбящей о сыне своем и твердо уверенной в милосердии и всемогуществе Твоем, Христе Боже, воскреси, Господи, сына ее!»… – и воскресил его Господь.
Вот, ваше боголюбие, за великое счастье считать изволите с убогим Серафимом беседовать, уверены будучи, что и он не лишен благодати Господней. То что речем о Самом Господе, Источнике приснонеоскудевающем всякия благостыни и небесныя и земныя? А ведь молитвою мы с Ним Самим, Всеблагим и Животворящим Богом и Спасом нашим беседовать удостаиваемся. Но и тут надобно молиться лишь до тех пор, пока Бог Дух Святой не сойдет на нас в известных Ему мерах, небесной Своей благодати. И когда благоволит Он посетить нас, то надлежит уже перестать молиться. Чего же и молиться тогда Ему: «Прииди и вселися в ны и очисти ны от всякия скверны и спаси, Блаже, души наша», – когда уже пришел Он к нам, во еже спасти нас, уповающих на Него и призывающих имя Его святое во истине, то есть с тем, чтобы смиренно и с любовию встретить Его, Утешителя, внутрь храмин душ наших, алчущих и жаждущих Его пришествия.
– Ну, а как же, батюшка, быть с другими добродетелями, творимыми ради Христа, для стяжания благодати Духа Святого? Ведь вы мне о молитве только говорить изволите?
– Стяжайте благодать Духа Святого и всеми другими Христа ради добродетелями, торгуйте ими духовно, торгуйте теми из них, которые вам больший прибыток дают. Собирайте капитал благодатных избытков благости Божией, кладите их в ломбард вечный Божий из процентов невещественных, и не по четыре или по шести на сто, но по сту на один рубль духовный, но даже еще того в бесчисленное число раз больше. Примерно: дает вам более благодати Божией молитва и бдение – бдите и молитесь; много дает Духа Божиего пост – поститесь; более дает милостыня – милостыню творите; и таким образом о всякой добродетели, делаемой Христа ради, рассуждайте.
Вот я вам расскажу про себя, убогого Серафима. Родом я из курских купцов. Так, когда не был я еще в монастыре, мы, бывало, торговали товаром, который нам больше барыша дает. Так и вы, батюшка, поступайте; и, как в торговом деле не в том сила, чтобы лишь только торговать, а в том, чтобы больше барыша получить, – так и в деле жизни христианской не в том сила, чтобы только молиться или другое какое-либо доброе дело делать.
Если рассудите правильно о заповедях Христовых и апостольских, так дело наше христианское состоит не в увеличении счета добрых дел, служащих к цели нашей христианской жизни только средствами, но в извлечении из них большей выгоды, то есть вящем приобретении обильнейших даров Духа Святого.
Так желал бы я, ваше боголюбие, чтобы и вы сами стяжали этот приснонеоскудевающий источник благодати Божией и всегда рассуждали: в Духе ли Божием вы обретаетесь или нет? И если – в Духе Божием, то благословен Бог, – не о чем горевать: хоть сейчас – на Страшный Суд Христов. Ибо «в чем застану, в том и сужу». Если же – нет, то надобно разобрать, отчего и по какой причине Господь Бог Дух Святой изволил оставить нас, и снова искать и доискиваться Его и не отставать до тех пор, пока искомый Господь Бог Дух Святой не сыщется и не будет снова с нами Своею благодатию.
Так-то, батюшка. Так и извольте торговать духовно добродетелью.
– Батюшка, – сказал я, – вот вы все изволите говорить о стяжании благодати Духа Святого как о цели христианской жизни; но как же и где я могу ее видеть? Добрые дела видим, а разве Дух Святой может быть виден? Как же я буду знать, со мной Он или нет?
– Мы в настоящее время, – так отвечал старец, – по нашей почти всеобщей холодности к святой вере в Господа нашего Иисуса Христа и по невнимательности нашей к действиям Его Божественного о нас Промысла и общению человека с Богом, до того дошли, что, можно сказать, почти вовсе удалились от истинно христианской жизни. Нам теперь кажутся странными свидетельства Священного Писания, когда Дух Божий устами Моисея говорит: «И виде Адам Господа, ходящего в раи», или когда читаем у апостола Павла: «Идохом во Антиохию, и Дух Божий не иде с нами, обратихомся в Македонию, и Дух Божий иде с нами». Неоднократно и в других местах Священного Писания говорится о явлении Бога человекам.
Вот некоторые и говорят: «Эти места непонятны. Неужели люди так очевидно могли видеть Бога?» А непонятного тут ничего нет. Произошло это непонимание оттого, что мы удалились от простоты первоначального христианского ведения и под предлогом просвещения зашли в такую тьму неведения, что нам уже кажется неудобопостижимым то, о чем древние до того ясно разумели, что им и в обыкновенных разговорах понятие о явлении Бога между людьми не казалось странным.
Когда Господь наш Иисус Христос изволил совершить все дело спасения, то по воскресении Своем дунул на апостолов, возобновив дыхание жизни, утраченное Адамом, и даровал им адамовскую благодать Всесвятого Духа Божиего.
В день Пятидесятницы торжественно ниспослал Он им Духа Святого в дыхании бурне, в виде огненных языков, на каждого из них сшедших и вошедших в них и наполнивших их силою огнеобразной Божественной благодати. И вот эту-то самую огнедохновенную благодать Духа Святого, когда подается она нам, всем верных Христовым в Таинстве Святого Крещения, священно запечатлевают миропомазанием в главнейших, указанных Святой Церковью, местах нашей плоти как вековечной хранительницы этой благодати. Говорится: «Печать Дара Духа Святого». А на что, батюшка, ваше боголюбие, кладем мы, убогие, печати свои, как не на сосуды, хранящие какую-нибудь высокоценимую нами драгоценность? Что же может быть выше всего на свете и что драгоценнее даров Духа Святого, ниспосылаемых нам свыше в Таинстве Крещения, ибо крещенская эта благодать столь велика и столь необходима, столь живоносна для человека, что даже и от человека-еретика не отъемлется до самой его смерти, то есть до срока, обозначенного свыше по Промыслу Божию для пожизненной пробы человека на земле – что де он в этом Богом дарованный ему срок при посредстве свыше дарованной ему силы благодати сможет совершить?
И если бы мы не грешили никогда после крещения нашего, то вовеки пребыли бы святыми, непорочными и изъятыми от всякой скверны плоти и духа угодниками Божиими. Но вот в том-то и беда, что мы, преуспевая в возрасте, не преуспеваем в благодати и в разуме Божием, как преуспевал в том Господь наш Иисус Христос, а напротив того, развращаясь мало-помалу, лишаемся благодати Всесвятого Духа Божиего и делаемся в многоразличных мерах грешными и многогрешными людьми. Но когда кто решится прибегнуть к истинному во всех грехах своих покаянию и к сотворению противоположных содеянным грехам добродетелей, а через добродетели Христа ради – к приобретению Духа Святого, те люди, которые, несмотря и на узы греховные, связавшие их и не допускающие своим насилием и возбуждением на новые грехи, прийти к Нему, Спасителю нашему, с совершенным покаянием на истязание с Ним, презирая всю крепость этих греховных связок, нудятся расторгнуть узы их, – такие люди являются потом действительно пред лице Божие паче снега убеленными его Благодатию.
Еще, ваше боголюбие, должен я, убогий Серафим, объяснить, в чем состоит различие между действиями Духа Святого, священнотайне вселяющегося в сердца верующих в Господа Бога и Спасителя нашего Иисуса Христа, и действием тьмы греховной, по наущению и разжжению бесовскому воровски в нас действующей. Дух Божий воспоминает нам словеса Господа нашего Иисуса Христа и действует с Ним, всегда торжественно, радостотворя сердца наши и управляя стопы наши на путь мирен; а дух лестчий, бесовский, противно Христу мудрствует, и действия его в нас мятежны, стропотны и исполнены похоти плотской, похоти очес и гордости житейской. Свет Христов при нераскаянии грешника глаголет ко Отцу: Авва Отче, не до конца прогневайся на нераскаянность эту! А потом, при обращении грешника на путь покаяния, совершенно изглаживает и следы содеянных преступлений, одевая бывшего преступника снова одеждой нетления, сотканной из благодати Духа Святого, о стяжании которой, как о цели жизни христианской, я и говорю столько времени вашему боголюбию.
Еще скажу вам, чтобы вы еще яснее поняли, что разуметь под благодатию Божиею и как распознать ее, и в чем особливо проявляется ее действие в людях, ею просвещенных. Благодать Духа Святого есть свет, просвещающий человека. Об этом говорит все Священное Писание.
Господь неоднократно проявлял для многих свидетелей действие благодати Духа Святого на тех людях, которых Он освящал и просвещал великими наитиями Его. Вспомните про Моисея после беседы его с Богом на горе Синайской. Люди не могли смотреть на него – так сиял он необыкновенным светом, окружавшим лицо его. Он даже принужден был являться народу не иначе, как под покрывалом. Вспомните Преображение Господне на горе Фаворе. Великий свет объял Его и «быша ризы Его, блещущия яко снег, и ученицы Его от страха падоша ниц». Когда же Моисей и Илия явились к Нему в том же свете, то, чтобы скрыть сияние света Божественной благодати, ослеплявшей глаза учеников, «облак, – сказано, – осени их». И таким-то образом благодать Всесвятого Духа Божия является в неизреченном свете для всех, которым Бог являет действие ее.
– Каким же образом, – спросил я батюшку отца Серафима, – узнать мне, что я нахожусь в благодати Духа Святого?
– Это, ваше боголюбие, очень просто, – отвечал он мне, – поэтому-то и Господь говорит: «Вся проста суть обретающим разум». Да беда-то вся наша в том, что сами-то мы не ищем этого разума Божественного, который не кичит (не гордится), ибо не от мира сего есть. Разум этот, исполненный любовью к Богу и ближнему, созидает всякого человека во спасение ему. Про этот разум Господь сказал: «Бог хощет всем спастися и в разум истины прийти». Апостолам же Своим про недостаток этого разума Он сказал: «Ни ли неразумливи есте и не чли ли Писания, и притчи сия не разумеете ли?..» Опять же про этот разум в Евангелии говорится про апостолов, что «отверз им тогда Господь разум». И апостолы всегда видели, пребывает ли Дух Божий в них или нет, и, проникнутые Им, видя сопребывание с ними Духа Божия, утвердительно говорили, что их дело свято и вполне угодно Господу Богу. Этим и объясняется, почему они в Посланиях своих писали: «Изволися Духу Святому и нам» и только на этих основаниях и предлагали свои Послания как истину непреложную, на пользу всем верным, – так святые апостолы ощутительно сознавали в себе присутствие Духа Божия… Так вот, ваше боголюбие, видите ли, как это просто.
Я отвечал:
– Все-таки я не понимаю, почему могу быть твердо уверенным, что я в Духе Божием. Как мне самому в себе распознавать истинное Его явление?
Батюшка отец Серафим отвечал:
– Я уже, ваше боголюбие, сказал вам, что это очень просто, и подробно рассказал вам, как люди бывают в Духе Божием и как должно разуметь Его явление в нас… Что же вам, батюшка, надобно?
– Надобно, – сказал я, – чтобы я понял это хорошенько!
Тогда отец Серафим взял меня весьма крепко за плечи и сказал мне:
– Мы оба теперь, батюшка, в Духе Божием с тобою! Что же ты не смотришь на меня?
Я отвечал:
– Не могу, батюшка, смотреть, потому что из глаз ваших молнии сыплются. Лицо ваше сделалось светлее солнца, и у меня глаза ломит от боли…
Отец Серафим сказал:
– Не устрашайтесь, ваше боголюбие! И вы теперь сами так же светлы стали, как и я сам. Вы сами теперь в полноте Духа Божиего, иначе вам нельзя было меня таким видеть.
И приклонив ко мне свою голову, он тихонько на ухо сказал мне:
– Благодарите же Господа Бога за неизреченную к вам милость Его. Вы видели, что я не перекрестился даже, я только в сердце моем мысленно помолился Господу Богу и внутри себя сказал: Господи, удостой его ясно и телесными глазами видеть то сошествие Духа Твоего, которым Ты удостаиваешь рабов Своих, когда благоволишь являться во свете великолепной славы Твоей! И вот, батюшка, Господь и исполнил мгновенно смиренную просьбу убогого Серафима… Как же нам не благодарить Его за этот Его неизреченный дар нам обоим? Этак, батюшка, не всегда и великим пустынникам являет Господь Бог милость Свою. Это благодать Божия благоволила утешить сокрушенное сердце ваше, как мать чадолюбивая, по предстательству Самой Матери Божией… – Что ж, батюшка, не смотрите мне в глаза? Смотрите просто и не убойтесь: Господь с нами.
Я взглянул после этих слов в лицо его, и напал на меня еще больший благоговейный ужас. Представьте себе в середине солнца, в самой блистательной яркости его полуденных лучей, лицо человека, с вами разговаривающего. Вы видите движение уст его, меняющееся выражение его глаз, слышите его голос, но не только рук этих не видите, не видите ни самих себя, ни фигуры его, а только один свет ослепительный, простирающимся далеко, на несколько сажен кругом, и озаряющий ярким блеском своим и снежную пелену, покрывающую поляну, и снежную крупу, осыпающую сверху и меня, и великого старца. Возможно ли представить себе то положение, в котором я находился тогда!
– Что же чувствуете вы теперь? – и спросил меня отец Серафим.
– Необыкновенно хорошо! – сказал я.
– Да как же хорошо? Что именно?
Я отвечал:
– Чувствую я такую тишину и мир в душе моей, что никакими словами выразить не могу!
– Это, ваше боголюбие, – сказал батюшка Серафим, – тот мир, про который Господь сказал ученикам Своим: «Мир Мой даю вам, не якоже мир дает, Аз даю вам. Аще бо от мира были, мир убо любил бы свое, но якоже избрах вы от мира, сего ради ненавидит вас мир. Обаче дерзайте, яко Аз победих мир». Вот этим-то людям, ненавидимым от мира сего, избранным же от Господа, и дает Господь тот мир, который вы теперь в себе чувствуете – «мир, – по слову апостольскому, – всяк ум преимущий». Таким его называет апостол, потому что нельзя выразить никаким словом того благосостояния душевного, которое он произносит в тех людях, в сердца которых его внедряет Господь Бог. Христос Спаситель называет его миром от щедрот Его собственных, а не от мира сего, ибо никакое временное земное благополучие не может дать его сердцу человеческому: он свыше даруется от Самого Господа Бога, почему и называется миром Божиим. Что же еще чувствуете вы? – спросил меня отец Серафим.
– Необыкновенную сладость! – отвечал я.
И он продолжал:
– Это та сладость, про которую говорится в Священном Писании: «От тука дому Твоего упиются и потоком сладости Твоея напоиши я». Вот эта-то теперь сладость преисполняет сердца наши и разливается по всем жилкам нашим неизреченным услаждением. От этой-то сладости наши сердца как будто тают, и мы оба исполнены такого блаженства, какое никаким языком выражено быть не может… что же еще вы чувствуете?
– Необыкновенную радость во всем моем сердце!
И батюшка Серафим продолжал:
– Когда Дух Божий снисходит к человеку и осеняет его полнотою Своего наития, тогда душа человеческая преисполняется неизреченною радостью, ибо Дух Божий радостотворит все, к чему бы Он ни прикоснулся. Эта та самая радость, про которую Господь говорит в Евангелии Своем: «Жена егда раждает, скорбь имать, яко прииде год ея; егда же родит отроча, к тому не помнит скорби за радость, яко человек родился в мир. В мире скорбни будете, но егда узрю вы, возрадуется сердце ваше и радости вашея никтоже возмет от вас». Но как бы ни была утешительная радость эта, которую вы теперь чувствуете в сердце своему, все-таки она ничтожна в сравнении с тою, про которую Сам Господь устами Своего апостола сказал, что радости той «ни око не виде, ни ухо не слыша, ни на сердце человеку не взыдоша благая, яже уготовл Бог любящим Его». Предзадатки этой радости даются нам теперь, и если от них так сладко, хорошо и весело в душах наших, то что сказать о той радости, которая уготована там, на небесах, плачущим здесь на земле?! Вот и вы, батюшка, довольно-таки поплакали в жизни вашей на земле, и смотрите-ка, какою радостью утешает вас Господь еще в здешней жизни. Теперь за нами, батюшка, дело, чтобы, труды к трудам прилагая, восходить нм от силы в силу и достигнуть меры возраста исполнения Христова, да сбудутся на нас слова Господни: «Терпящии же Господа, тии изменят крепость, окрилатеют, яко орли, потекут и не утрудятся, пойдут и не взалчут, пойдут от силы в силу, и явится им Бог богов в Сионе разумения и небесных видений»… Вот тогда-то наша теперешняя радость, являющаяся нам вмале и вкратце, явится во всей полноте своей, и никтоже возмет ее от нас, преисполняемых неизъяснимых пренебесных наслаждений…
Что же еще вы чувствуете, ваше боголюбие?
Я отвечал:
– Теплоту необыкновенную.
– Как, батюшка, теплоту? Да ведь мы в лесу сидим. Теперь зима на дворе и под ногами снег, и на нас более вершка снегу, и сверху крупа падает… какая же может быть тут теплота?
Я отвечал:
– А такая, какая бывает в бане, когда поддадут на каменку и когда из нее столбом пар валит…
– И запах, – спросил он меня, – на земле нет ничего подобного этому благоуханию. Когда еще при жизни матушки моей я любил танцевать и ездил на балы и танцевальные вечера, то матушка моя опрыснет меня, бывало, духами, которые покупала в лучших модных магазинах Казани, но и те духи не издают такого благоухания.
И батюшка Серафим, приятно улыбнувшись, сказал: «И сам я, батюшка, знаю это точно так же, как и вы, да нарочно спрашиваю у вас – так ли вы это чувствуете? Сущая правда, ваше боголюбие! Никакая приятность земного благоухания не может быть сравнена с тем благоуханием, которое мы теперь ощущаем, потому что нас теперь окружает благоухание Святого Духа Божия. Что же земное может быть подобно ему?.. Заметьте же, ваше боголюбие, ведь вы сказали мне, что кругом нас тепло, как в бане, а посмотрите-ка, ведь ни на вас, ни на мне снег не тает и под нами также. Стало быть, теплота эта не в воздухе, а в нас самих. Она-то и есть именно та сама теплота, про которую Дух Святой словами молитвы заставляет нас вопиять к Господу: «Теплотою Духа Святого согрей мя!» Ею-то согреваемые пустынники и пустынницы не боялись зимнего мраза, будучи одеваемы, как в теплые шубы, в благодатную одежду, от Святого Духа истканную. Так ведь и должно быть на самом деле, потому что благодать Божия должна обитать внутри нас, в сердце нашем, ибо Господь сказал: «Царствие Божие внутрь вас есть». Под Царствием же Божиим Господь разумел благодать Духа Святого. Вот это Царствие Божие теперь внутри нас и находится, а благодать Духа Святого и отвне осиявает и согревает нас и, преисполняя многоразличными благоуханием окружающий нас воздух, услаждает ем, напоя сердца наши радостью неизглаголанною. Наше теперешнее положение есть то самое, про которое апостол говорит: «Царствие Божие несть пища и питие, но правда, мир и радость о Дусе Святе». Вот об этом-то состоянии именно и сказал Господь: «Суть нецыи от зде стоящих, иже не имут вкусити смерти, дондеже видят Царствие Божие, пришедшее в силе»… Вот, батюшка, ваше боголюбие, какой неизреченной радости сподобил нас теперь Господь Бог!.. Вот что значит быть в полноте Духа Святого, про которую святой Макарий Египетский пишет: «Я сам был в полноте Духа Святого»… Этою-то полнотою Духа Своего Святого и нас, убогих, преисполнил теперь Господь… Ну, уж теперь нечего более, кажется, спрашивать, ваше боголюбие, каким образом бывают люди в благодати Духа Святого!.. Будете ли вы помнить теперешнее явление неизреченной милости Божией, посетившей нас?
Дух Божий, почивший на преподобном Серафиме и Н.А. Мотовилове в беседе о цели христианской жизни.
Рисунок XX века
– Не знаю, батюшка, – сказал я, – удостоит ли меня Господь навсегда помнить так живо и явственно, как теперь я чувствую, эту милость Божию.
– А я мню, батюшка, – ответил мне отец Серафим, – что Господь поможет вам навсегда удержать это в памяти вашей: благость Его не преклонилась бы так мгновенно к смиренному молению моему и не предварила бы так скоро послушать убогого Серафима, тем более, что и не для вас одних дано вам разуметь это, а через вас для целого мира, чтобы вы сами, утвердившись в деле Божием, и другим могли быть полезными. Что же касается до того, батюшка, что я монах, а вы мирской человек, то об этом думать нечего: у Бога взыскуется правая вера в Него и Сына Его Единородного. За это и подается обильно свыше благодать Духа Святого. Господь ищет сердца, преисполненного любви к Богу и ближнему, – вот престол, на котором Он любит восседать и на котором Он является в полноте Своей пренебесной славы. «Сыне, даждь Ми сердце твое! – говорит Он, – а все прочее Я Сам приложу тебе». Для чего же Он и с небес сошел к нам, как не ля того, чтобы воспринять на Себя нашу нищету, обогатить нас богатством благости Своей и Своих неизреченных щедрот.
О милосердии же Господа Бога сомневаться нечего: сами, ваше боголюбие, видите, как слова Господни, сказанные через пророка, сбылись на нас. «Несмь Аз Бог издалече, но Бог вблизи, и при устех твоих есть спасение твое». Не успел я, убогий, перекреститься, а только лишь в сердце своем пожелал, чтобы Господь удостоил вас видеть благостыню во всей ее полноте, как уже Он немедленно и на деле исполнением моего пожелания поспешить исполнением моего пожелания поспешить изволил. Не велехваляся говорю я это и не с тем, чтобы показать вам свое значение и привести вас в зависть, и не для того, чтобы вы подумали, что я монах, а вы мирянин, нет, ваше боголюбие, нет! «Близ Господь всем призывающим Его во истине, и несть у Него зрения на лица, Отец бо любит Сына и вся дает в руце Его», лишь бы мы сами любили Его, Отца нашего Небесного, истинно по-сыновнему. Господь равно слушает и монаха, и мирянина, простого христианина, лишь бы оба были православные и оба любили Бога из глубины душ своих, и оба имели в него веру, хотя бы «яко зерно горушно», и оба двинут горы. «Един движет тысящи, два же тьмы». Сам Господь говорит: «Вся возможна верующему». Так не имейте никакого сомнения, чтобы Господь Бог не исполнил ваших прошений, лишь бы только они или к славе Божией или к пользе и назиданию ближних относились. Но если бы даже и для собственной вашей нужды или пользы, или выгоды вам что-либо было нужно, и это даже все столь же скоро и благопослушливо Господь Бог изволит послать вам, только бы в том крайняя нужда и необходимость настояла, ибо любит Господь любящих Его. Одного опасайтесь, ваше боголюбие, чтобы не просить у Господа того, в чем не будете иметь крайней нужды. Не откажет Господь вам и в том за вашу православную веру во Христа Спасителя, однако взыщет с него, зачем он тревожил Его без собой нужды, просил у Него того, без чего мог бы весьма удобно обойтись.
Так-то, ваше боголюбие, все я вам сказал теперь и на деле показал, что Господь и Божия Матерь через меня, убогого Серафима, вам сказать и показать соблаговолили. Грядите же с миром. Господь и Божия Матерь с вами да будут всегда, ныне и присно и во веки веков. Аминь. Грядите же с миром!..
И во все время беседы этой с того самого времени, как лицо отца Серафима просветилось, видение это не переставало, и все с начала рассказа и доселе сказанное говорил он мне, находясь в одном и том же положении. Исходившее же от него неизреченное блистание света видел я своими собственными глазами, что готов подтвердить и присягою.
ГЛАВА XI
Сила Божия во святых над тварью, смертью и бесами
Когда преподобный Серафим достиг высокого благодатного состояния, то он и сам получил власть, подобно той, какую имел Адам до грехопадения. А можно сказать: еще и большую, ибо повелевал не только жизнь и смертью, но и самим сатаной, который соблазнил Еву и Адама в раю.
И не должно дивиться этому. Сам Спаситель, Сын Божий, дал такую власть Своим ученикам. И притом сказал еще им, что они будут творить не только такие дела, какие Он делал, но и больше того сотворят (ср.: Ин. 14, 12).
Первозданный человек до грехопадения имел силу и над природою и над животными: все повиновалось ему, как образу Божию. И в святых людях восстанавливается эта Божия сила.
Преподобный Серафим Саровский.
Литография 1856 года
Вот что рассказывает его духовная дочь Е-на.
– Когда я увидала у него пред святыми иконами толстую восковую свечу, он спросил:
– Что ты смотришь? Когда ехала сюда, не заметила ли у нас бури? Она положила много лесу. А эту свечу принес мне любящий Бога человек во время грозы. Я, недостойный, зажег ее, помолился Господу Богу, буря затихла.
Потом, вздохнув, прибавил: «А то бы камня на камне не осталось: таков гнев Божий был на обитель!»
По его молитвам вода источника получила дар исцелять болезни.
Сам он получил благодать, какую имел Господь после Воскресения Своего: являлся в разных местах и исчезал невидимо. Ходил над землею. Это много раз наблюдали и монахи и богомольцы.
Однажды четыре сестры пришли к батюшке в монастырь. А он повел их в пустыньку, идя впереди. Они увидели, как у него спустились чулки. Отец Серафим вдруг остановился, прозрел их мысли и велел им идти впереди себя.
– Идем, это, мы лугом, – говорила после сестра Анна, – трава зеленая да высокая такая. Оглянулись: глядим, батюшка-то и идет на аршин выше земли, даже не касаясь травы. Перепугались мы, заплакали; и упали ему в ножки.
А он запретил им рассказывать об этом до смерти его.
Старец Серафим, кормящий медведя.
Литография 1856 года
Иногда он подымался на воздух во время молитвы.
Получил батюшка власть и над дикими животными. Несколько раз видели, как он кормил медведей. А однажды по его повелению медведь принес из лесу мед для угощения посетительниц батюшки. Видевшие чуть не умирали от страха, а отец Серафим обращался с ними, как с овцами, и даже говорил им – а они понимали.
Однажды он призвал сестру Елену Мантурову и сказал ей:
– Вот видишь ли, матушка, Михаил Васильевич, братец-то твой, болен у нас, и пришло ему время умирать, а он мне еще нужен для сирот-то. Так вот и послушание тебе: умри за Михаила-то Васильевича, матушка!
– Благословите, батюшка! – ответила сестра Елена.
И вскоре, без всяких болезней, тихо скончалась, сподобившись перед смертью явления Самого Господа и Божией Матери.
Многие бесноватые получали спасение за молитвы Преподобного при его жизни и даже после смерти.
Однажды в его келии сделалась страшная тьма. Присутствовавшая монахиня Анна испугалась и упала на землю. Батюшка потом объяснил ей:
– Это оттого, что я молился за одну грешную душу и вырвал ее из рук самого сатаны. Он за то так и обозлился на меня, сам сюда влетел: оттого-то такая сделалась тьма!
А что и бесы, и мытарства, и адские вечные муки существуют, об этом мы сейчас услышим страшную повесть от лица, переживавшего их на самом себе.
ГЛАВА XII
Адские муки
Н.А. Мотовилов, «служка Серафимов», как он сам любил себя называть, тот, который удостоился чудного исцеления, а впоследствии лицезрения собственными очами просветления преподобного Серафима фаворским светом благодати Святого Духа, человек горячего и искреннего сердца, дабы действительно послужить памяти отца Серафима, решил лично поехать на родину великого старца, в Курск, собрать сведения о детстве его, а также посетить Киево-Флоровский монастырь. Поездка эта имела весьма тяжкие последствия для Николая Александровича: он заболел по попущению Божию от врага, излившего на него свою месть за труд, послуживший к прославлению угодника Божия, отца Серафима.
Обстоятельства, предшествовавшие болезни Н.А. Мотовилова и объясняющие ее начало, следующие.
Как-то раз в беседе с преподобным Серафимом зашел разговор о вражьих нападениях на человека. Светски образованный Мотовилов не преминул, конечно, усомниться в реальности злой силы. Тогда Преподобный поведал ему о своей страшной борьбе в течение 1001-й ночи и 1001-го дня с бесами и силою своего слова, авторитетом своей святости, в которой не могло быть даже и тени лжи и преувеличения, убедил Мотовилова в существовании бесов не в призраках или мечтании, а в самой настоящей горькой действительности. Пылкий Мотовилов так вдохновился повестью старца, что от души воскликнул:
– Батюшка, как бы я хотел побороться с бесами! – Батюшка Серафим испуганно перебил его:
– Что вы, что вы, ваше боголюбие! Вы не знаете, что вы говорите. Знали бы вы, что малейший из них своим когтем может перевернуть всю землю, так не вызывались бы на борьбу с ними!
«Служка Божией Матери и преподобного Серафима» Н.А. Мотовилов.
Фотография середины XX века
– А разве, батюшка, у бесов есть когти?
– Эх, ваше боголюбие, ваше боголюбие, и чему только вас в университетах учат! Не знаете, что у бесов когтей нет?! Изображают их с копытами, рогами, хвостами потому, что для человеческого воображения невозможно гнуснее этого вида и придумать. Таковы в гнусности своей они и есть, ибо самовольное отпадение их от Бога и добровольное их противление Божественной благодати из Ангелов света. Какими они были до отпадения, сделало и ангелами такой тьмы и мерзости, что не изобразить их никаким человеческим подобием, а подобие нужно, – вот их и изображают черными и безобразными. Но, будучи сотворены с силой и свойствами Ангелов, они обладают таким для человека и для всего земного необоримым могуществом, что самый маленький из них, как и сказал я вам, может своим когтем перевернуть всю землю. Одна Божественная благодать Всесвятого Духа, туне даруемая нм, православным христианам, за Божественные заслуги Богочеловека, Господа нашего Иисуса Христа, одна она делает ничтожным все козни и злоухищрения вражие.
Жутко стало тогда Мотовилову. Прежде под защитой Преподобного он мог не бояться злобы сатанинской. Но легкомысленно дерзкий вызов по попущению Божию не остался без последствия, он был принят.
Когда Мотовилов, после кончины старца Серафима, поехал в Курск, немного ему удалось собрать здесь сведений о детстве и юности Преподобного. Близкие родные, помнившие отца Серафима в молодости, кто перемерли, кто отозвались забвением. Даже дом, в котором родился и воспитывался Преподобный, был разрушен, и на месте его выросли новые постройки. Нашелся один старик, сверстник батюшки, который и дал Мотовилову сведения, вошедшие теперь во все издания жития Преподобного. Поездка в Курск и пребывание в нем были вполне благополучны. Гроза ждала на возвратном пути в Воронеж.
На одной из почтовых станций, по дороге из Курска, Мотовилову пришлось заночевать. Оставшись совершенно один в комнате для проезжающих, он достал из чемодана свои рукописи и стал их разбирать при тусклом свете одиночной свечи, еле освещавшей просторную комнату. Одной из первых ему попалась записка об исцелении бесноватой девицы из дворян, Ерошкиной, у раки святителя Митрофана Воронежского.
«Я задумался, – пишет Мотовилов, – как это может случиться, что православная христианка, приобщающаяся Пречистых и Животворящих Таин Господних, и вдруг одержима бесом, и притом такое продолжительное время, как тридцать с лишним лет. И подумал я: вздор! Этого быть не может! Посмотрел бы я, как бы посмел в меня вселиться бес, раз я часто прибегаю к Таинству Святого Причащения».
И в это самое мгновение страшное, холодное, зловонное облако окружило его и стало входить в его судорожно стиснутые уста.
Как ни бился несчастный Мотовилов, как ни старался защитить себя от льда и смрада вползавшего в него облака, оно вошло в него все, несмотря на его нечеловеческие усилия.
Руки были точно парализованы и не могли сотворить крестного знамения; застывшая от ужаса мысль не могла вспомнить спасительного имени Иисусова. Отвратительно ужасное совершилось, и для Николая Александровича наступил период тягчайших мучений. Собственноручная запись его дает такое описание испытанных им мук:
«Господь сподобил меня на себе самом испытать истинно, а не во сне и не в привидении, три геенские муки. Первая – огня несветимого и неугасимого ничем более, как лишь одною благодатию Пресвятого Духа. Продолжалась эта мука в течение трех суток, так что я чувствовал, как сожигался, но не сгорал. Со всего меня по 10 или по 17 раз в стуки снимали эту геенскую сажу, что было видно для всех. Перестали эти муки лишь после исповеди и причастия Святых Таин Господних, молитвами архиепископа Воронежского Антония и заказанными им по всем 47 церквам воронежским и по всем монастырям заздравными за болящего болярина раба Божия Николая, ектениями.
Вторая мука – в течение двух суток, тартара лютого, геенского, так что и огонь не только не жег, но и согревать меня не мог. По желанию Его Высокопреосвященства, архиепископа Воронежского Антония, я с полчаса держал руку над свечой, и она вся закоптела донельзя, но не согрелась даже. Опыт сей удостоверительный я записал на целом листе и к тому описанию рукой моей и на ней свечной сажей мою руку приложил. Но обе эти муки причащением давали мне хоть возможность есть и пить, и спать немного мог при них, и видимы они были всем.
Но третья мука геенская, хотя на полсуток еще уменьшилась, ибо продолжалась только полтора суток и едва более, но зато велик был ужас и страдание от неописуемого и непостижимого. Как я жив остался от нее! Исчезла она тоже от исповеди и причастия Святых Таин Господних. На этот раз сам архиепископ Антоний из своих рук причащал меня оными. Эта мука была – червя неусыпного геенского, и червь этот никому более, кроме меня самого и архиепископа Антония, не был виден; но я весь сам был преисполнен этим наизлейшим червем, который ползал во мне во всем и неизъяснимо ужасно грыз всю мою внутренность; но и выползаючи через рот, уши и нос, снова во внутренности мои возвращался. Бог дал мне силу на него, и я мог брать его в руки и растягивать. Я по необходимости заявляю это все, ибо недаром подалось мне это свыше от Бога видение, да не возможет кто подумать, что я дерзаю всуе имя Господа призывать. Нет! В день Страшного Суда Господня Сам Он Бог, Помощник и Покровитель мой, засвидетельствует, что я не лгал на Него, Господа, и на Его Божественного Промысла деяние, во мне совершенное».
Вскоре после этого страшного и недоступного для обыкновенного человека испытания Мотовилов имел видение своего покровителя, преподобного Серафима, который утешил страдальца обещанием, что ему дано будет исцеление при открытии мощей святителя Тихона Задонского и что до того времени вселившийся в него бес уже не будет его так жестоко мучить.
Действительно, через тридцать с лишним лет совершилось это событие, и Мотовилов его дождался, дождался и исцелился по великой своей вере.
В день открытия мощей святителя Тихона Задонского (1861 г.) Мотовилов стоял в алтаре, молился и горько плакал о том. Что Господь не посылает ему исцеления, которого по обещанию преподобного Серафима Саровского ждала его измученная душа. Во время пения Херувимской песни он взглянул на горнее место и увидел на нем святителя Тихона. Святитель благословил плачущего Мотовилова и стал невидим.
Мотовилов сразу почувствовал себя исцеленным.
Некогда святой тайновидец Иоанн Богослов видел таких людей во одеждах белых, то есть одеждах оправдания, и «финицы в руках их», как знамение победы, и пели они Богу дивную песнь «Аллилуия». «Красоте пения их никтоже подражати можаше». Про них ангел Божий сказал: «Сии суть приидоша от скорби великия, иже испраша ризы своя и убелиша ризы своя в Крови Агнчей», испраша страданиями и убелиша их в причащении Пречистых и Животворящих Таин Плоти и Крови Агнца Непорочна и Пречиста Христа, прежде всех век закланного Его собственною волею за спасение мира, присно и доныне закалаемого и раздробляемого, но николиже иждиваемого, подающего же нам вечное и неоскудеваемое спасение наше в напутие живота вечного, во ответ благоприятен на Страшном Судище Его и замену дражайшую и всяк ум превосходящую того плода древа жизни, которого хотел было лишить наш род человеческий враг человеков, спадший с небесе Денница. Хотя враг и диавол и обольстил Еву и с ней пал и Адам, но Господь не только даровал им Искупителя в плоде семени Жены, смертию смерть поправшего, но и дал всем нам в Жене Приснодеве Богородице Марии, стершей в Самой Себе и стирающей во всем роде человеческом главу змиеву, неотступную Ходатаицу к Сыну Своему и Богу нашему, непостыдную и непреоборимую! Предстательницу даже за самых отчаянных грешников. Поэтому самому Божия Матерь и называется «Язвою бесов», ибо нет возможности бесу погубить человека, лишь бы только сам человек не отступил от прибегания к помощи Божией Матери.
Читатель! Будем помнить и мы о нашем конце и неизвестном Суде Страшном.
И в покаянии взывать к Спасителю: помяни нас во Царствии Твоем.
Будем спасаться в Православной Церкви.
Будем звать на помощь и Угодника Божия; в особенности же Ходатаицу нашу Матерь Божию.
[1] Согласно последним исследованиям жития прп. Серафима, годом его рождения принято считать 1754 год. См.: Степашкин В. Преподобный Серафим Саровский: предания и факты. Саров, 2002. С. 6-16. – Ред.
[2] В действительности пять лет. См.: Степашкин В. Указ. Соч. С. 62. – Ред.
[3] В действительности 27 октября 1786 года. См.: Степашкин В. Указ соч. С. 64. – Ред.
[4] 1001 день и ночь. См.: Записки Николая Александровича Мотовилова. М.: Отчий дом, 2005. С. 24. – Ред.
[5] Принимая за дату рождения прп. Серафима 1754 год, следует считать, что в 1822 году ему было 68 лет. – Ред.
[6] Точнее, Еропкина. – Ред.
